Главная Учебники - Разные Лекции (разные) - часть 19
Министерство образования РФ Муниципальное общеобразовательное учреждение Средняя общеобразовательная школа № 48 Промышленного района г. Самары по литературе на тему Выполнила
: А. В. Исмайлова, выпускница 11 «Б» класса Проверила
: Т. Я. Горобей, учитель литературы Оценка
:
Самара 2007 СОДЕРЖАНИЕ 1. Чем интересен Мураками?…………………………………………………………………………………………….1 А) Язык………………………………………………………………………………………………………………………………..3 Б) Композиция………………………………………………………………………………………………………………….4 В) Джазовые мотивы..........................................................................................................8 А)Птицы…………………………………………………….…………………………………………………………………….10 Б)Колодцы……………………………………………………………………………………………………………………….12 А) «Хроники Заводной Птицы»..………………………………………………………………………………15 Б) «Мой любимый sputnik»………………………………………………………………………………………..16 Все слышали хлопок двух ладоней.
1.Введение Харуки Мураками родился в 1949 году в Киото, древней столице Японии, в семье преподавателя классической филологии. Учился на факультете классической драмы в университете Васэда, с 1974 по 1981 год держал джазовый бар в Токио. Писать начал в 29 лет и с тех пор выпускает в среднем по роману в год, просыпаясь в шесть утра и ложась спать в 10 вечера. В 33 года он бросил курить и начал тренироваться, ежедневно совершая пробежки и плавая в бассейне. За последние 25 лет Мураками перевёл на блестящий японский язык произведения Ф.С. Фитцджеральда, Джона Ирвинга, Дж.Д.Сэлинджера, Трумэна Капоте, Пола Теру, Тима О'Брайена, все рассказы Раймонда Карвера, а также сказки Ван Альсбурга и Урсулы ле Гуин. Автор трёх десятков книг, которые переведены на все основные языки мира и стали бестселлерами. Уехав из Японии на Запад, он, прекрасно владевший английским языком, впервые в истории японской литературы начал смотреть на свою родину глазами европейца: "...Я уехал в Штаты почти на пять лет, и вдруг, живя там, совершенно неожиданно захотел писать о Японии и о японцах. Иногда о прошлом, иногда о том, как там всё сейчас. Легче писать о своей стране, когда ты далеко. На расстоянии можно увидеть свою страну такой, какая она есть. До того я как-то не очень хотел писать о Японии. Я просто хотел писать о себе и своём мире
" - вспоминал он в одном из своих интервью, которые не очень любит давать. Мураками одним из первых открыл глаза сотням тысячам читателей на современную Японию с её альтернативной молодёжной субкультурой, мало чем отличающуюся от аналогичной среды в Москве, Нью-Йорке, Лондоне или в Стамбуле. Мураками своим творчеством разрушает привычные японские ценности, вроде стремления жить в гармонии с окружающим миром, не выделяться из среды и быть одержимым карьерой. Он с удовольствием ломает традиции, за что презираем многими японцами, приверженцами древних устоев и "правильных" привычек. "Я принадлежу к поколению идеалистов 60-х. Мы действительно верили, что мир станет лучше, если очень постараться. Мы очень старались - но в каком-то смысле всё равно проиграли. Однако я пытаюсь пронести чувство этого идеализма через всю жизнь. И до сих пор верю, что идеализм способен сделать много хорошего в будущем...
" - любит повторять автор множества книг, переведенных на 20 иностранных языков, в том числе и русский. Он обожает поп-культуру: "Роллинг Стоунз", "Дорз", Дэвида Линча, фильмы ужасов, Стивена Кинга, Рэймонда Чандлера, детективы - всё, что не признается интеллектуальным сообществом и эстетами из просвещённых богемных кругов. Ему по духу ближе парни и девочки из шумных дискобаров, влюбляющиеся на один день, час и вспоминающие о своих увлечениях лишь несясь на ревущем мотоцикле. Таким он полюбился во всем мире. Таким его любят и в России. 2. Особенности творчества Мураками
Язык произведений Мураками - совсем особенный, неповторимый, напоминающий звучание музыки. «С того дня Сумирэ стала про себя называть Мюу «мой любимый спутник». Она обожала звучание этого слова
-
«спутник». Напоминало о собаке Лайке. Искусственный спутник Земли бесшумно рассекает тьму космоса. Из маленького иллюминатора смотрят чёрные и такие славные собачьи глаза. Что вообще она там видела, эта псина, посреди бескрайнего космического одиночества?»
Это цитата из романа «Мой любимый спутник»
(1999). Он написан целиком от первого лица и звучит как рассказ-исповедь самому себе. Человек записывает собственные переживания, не пытаясь объяснить читателям, что он имеет в виду. «Хорошо, что в кафе тогда я откровенно поделился с ним тем, что было у меня на душе. И для него, и для меня хорошо. Хотя больше это было нужно мне. Но он
-
как ни странно это звучит
-
понял и принял меня тогда. Даже простил. В какой-то степени».
«Мой любимый спутник»
Он ничего не скрывает и не приукрашивает, отсюда обилие откровенных сцен и разговоров. Это относится не только к «Моему любимому спутнику», но и ко всем остальным романам, в которых ведётся повествование от лица рассказчика: «Норвежский лес» (1987), «К югу от границы, на запад от солнца» (1992), «Хроники Заводной Птицы» (1994-1995) и др. В то же время автор удивительно тонко передаёт любые оттенки настроения и переживаний героев. Чаще всего это делается через сравнения, которые иногда достаточно неожиданны: «Я всё никак не разберусь со своими чувствами. Они построились там, вдали, как выставленные в тире куклы, и между мной и ими, кажется, висят прозрачные занавески в несколько рядов». «Хроники Заводной птицы
»
Его язык очень простой и вместе с тем очень изящный. Он часто разрывает предложение посередине, ставит точку и начинает следующее с союза, что более характерно для устной, а не письменной речи. Сложных фраз почти не встретить. Отточенные, звенящие строки. Ими можно наслаждаться… «Затаив дыхание, мы ждём дальше. И снова
-
мелкая дрожь. Мимолётное, едва уловимое сокращение мускулов. Так и есть: движение повторяется. Это не ошибка. Не иллюзия. С Эри Асаи что-то происходит.
»
«Послемрак»
Харуки Мураками редко придерживается классической композиции: завязка, кульминация, развязка. Он может начать с конца или с середины. Роман «Норвежский лес», принесший автору всемирную известность, открывается эпизодом, в котором главный герой, Ватанабэ, сидя в кресле самолёта, слышит мелодию «Norwegian Wood» («Норвежский лес») группы «Битлз». Мелодия напоминает ему о девушке, которую он когда-то любил и которая любила эту песню. Даже не о девушке, а об одной их прогулке восемнадцать лет назад. Они гуляли по лесу, и Наоко попросила Ватанабэ всегда помнить о ней. «Память о Наоко стиралась всё больше, а её саму я понимал глубже и глубже. Сейчас мне ясно, почему она попросила: «Не забывай меня!» Естественно, знала об этой причине и она сама. Знала, что память постепенно сотрётся во мне. Поэтому Наоко ничего не оставалось
- только потребовать у меня: «Никогда не забывай! Помни обо мне!»
И мне становится невыразимо грустно. Почему? Потому что она меня даже не любила
». Таким образом, автор в самом начале романа определяет отношения между главными героями: Ватанабэ любит Наоко, она его - нет. И лишь со второй главы начинает рассказывать всё по порядку. Но и этот порядок скоро нарушается: сначала говорится о второй встрече с Наоко, затем - о том, как Ватанабэ познакомился с ней. У них был общий друг, Кидзуки, в 17 лет покончивший с жизнью. Его тень так и осталась между ними, но всё же они встречаются и вместе празднуют двадцатилетие Наоко. В этот день с ней творится что-то странное, нападает говорливость, и она рассказывает, рассказывает… Но истории звучат странно: «…подвох крылся в связи между ними. История «А» внезапно переходила в содержавшуюся в ней историю «Б». Затем в «Б» возникала история «В»
-
и так до бесконечности
». Такие же истории представляют собой и сами романы Мураками. Вот как пишет об этом Виталий Загребельный
в статье «Читая «Норвежский лес»:
«В главе о посещении "Амирё" Мураками прибегает к одному из любимых приемов - "вложенным" историям. Всё повествование ведется как рассказ Ватанабэ. Рассказ Ватанабэ прерывается - и в него вставляется история Рэйко. В свою очередь, Рэйко обрывает свой рассказ посредине, еще до того, как он успеет захватить внимание читателя. Чуть позже, днем уже Наоко рассказывает о своей сестре, школьнице, которая покончила с собой, повесившись в их квартире. Вечером следует окончание рассказа Рэйко, и все возвращается к обычному повествованию от имени Ватанабэ. В результате все события дня - в том числе и вложенный рассказ Наоко о сестре-самоубийце - уходят на второй план и остаются главным образом лишь в подсознании читателя»
[1]
.
Х. Мураками
Для чего это нужно? Истории, по мнению Мураками, вообще очень многое передают и объясняют - они «исцеляют». Слушая и рассказывая истории, люди делятся бесценным опытом. Умение рассказывать истории - бесценное качество человека. В любой истории любой человек увидит какой-то смысл. Но для одного этот смысл будет заключаться в одном, для другого - в другом. Поэтому автор не берётся их истолковывать, он только рассказывает. «Рассказывание историй лечит. Если ты можешь рассказать хорошую историю, ты можешь быть исцелен. [Мои книги -- это] ...попытки абсолютного романа, собрания историй, рассказанных разными персонажами. Они рассказывают и исцеляют друг друга. Роман -- книга исцеления. Когда ты выбит из колеи появлением другого мира, новыми горизонтами -- любовь исцеляет тебя. И я думаю, рассказывать хорошие истории -- это проявление любви. Наверное, поэтому я пишу книги. Я хочу исцелиться».
Сам Мураками очень любит чужие истории, умеет слушать и расспрашивать людей. Одна из последних его книг - «Подзёмка», в которой говорится о газовой атаке в токийском метро - целиком состоит из рассказов людей, пострадавших от теракта. В одном из интервью писатель рассказывал о своём удивлении перед этими людьми: с виду обычные, все они хранили в себе свои особенные воспоминания, свои истории. Когда он спрашивал их о детстве, о родителях, об их увлечениях, они удивлялись: мол, зачем это вам? Но рассказывали, вспоминали подробности, делились с писателем переживаниями… «Я полюбил этих людей,» - признаётся он. (Следующей книгой - «Край обетованный» - стали рассказы противоположной стороны: членов секты «Аум Синрикё», устроившей газовую атаку. Писатель встречался и с ними.) Ранние произведения Мураками вообще звучат как обрывки воспоминаний о молодости: речь идёт о «трилогии Крысы» - «Слушай песню ветра» (1979), «Пинбол-1973» () и «Охота на Овец» (1982). Только последняя книга представляет собой более или менее завершённое произведение. В «Слушай песню ветра» герой вспоминает: «За лето мы с Крысой выпили 25-метровый бассейн пива и покрыли пол "Джейз-бара" пятисантиметровым слоем арахисовой шелухи. Если бы мы этого не делали, то просто бы не выжили, такое скучное было лето». Поговорив о Крысе (своём друге), он вспоминает о детстве, потом - о девушке, с которой познакомился этим летом, потом об остальных своих девушках, о любимом писателе, о своём городе и так далее… Все эти воспоминания чередуются безо всякой видимой логики, перемежаясь с отрывками из песен и выступлений радиодиджеев. Диалоги героев тоже за деньги.
Х. Мураками звучат отрывисто, очень лаконично; так редко разговаривают в обычной жизни:
- Всё вместе же складывается в причудливый узор, напоминающий звучание музыки. Это замечают все читающие произведения Мураками. «Я вижу, как на сцену просто выходит человек. В луче фонаря ставит допотопную магнитолу на пол, нажимает стертую кнопку "play". И, чуть покачиваясь под дисгармоничные воспоминания о чем-то далеком, рассказывает нам свою историю. Всем нам, застывшим в темноте холодного зала. И мы смотрим на него, стараясь не растаять в этой пустоте...»
Б. Немцов «Блюз простого человека»
В) Джазовые мотивы Харуки Мураками известен как страстный поклонник джаза. Знаменит своей коллекцией из 20000 джазовых пластинок. Несомненно сходство между ритмом его прозы и ритмом джаза. Этого не отрицает и сам писатель: "Мой стиль сводится к следующему: во-первых, я никогда не вкладываю в Отсутствие единства наблюдается и в «Пинболе-1973», и в «Охоте на Овец». Они разбиты на несколько повествований: в «Пинболе-1973» герой по-прежнему достаточно сумбурно рассказывает о себе, а параллельно с этим рассказывается о Крысе, который в это время находится совсем в другом месте. Но «мотив» этих повествований похож. В конце концов и тот, и другой герои расстаются со любимыми девушками. Они по-прежнему что-то ищут; что - непонятно даже для них самих. Герой чувствует, что его «зовёт» пинбольная машина, переворачивает Наталья Бабинцева в статье «Охота на Овец как джазовая импровизация» выделяет музыкальные мотивы и в этом произведении: «Вся "Охота на овец" строго держится на джазовых приемах. Дана тема (главная - одна), задано еще несколько тем (если это роман, то, как минимум, речь идет о джазовом трио, если не о целой "джаз-банде"), а дальше бесконечное количество импровизаций и вариаций на заданный мотив, которые перемежаются и никогда не повторяются в прежнем (изначальном) виде. В музыке это тоже порой похоже на полную анархию, но надо лишь иметь неплохой слух, чтобы расстаться с этой иллюзией. Если это иметь в виду, то связь между Человеком Со Странностями, Коровой с плоскогубцами, Вселенной глазами Червяка, Крысой, Овцой, Ушами, Шумом прибоя и прочим Хламом Неизвестного Назначения
, оказывается, самая прямая. Если верно, что "все это джаз", то тема Девчонки, Которая Спит С Кем Ни Попадя на очередном витке импровизации может легко превратиться в тему Девчонки С Ушами (которая, впрочем, тоже спит с кем попало) и даже Коровы с плоскогубцами, о которой никто не знает, спит ли она вообще.».[3]
Писатель также использует метафору: выдаёт одно за другое. Это не всегда мистика: просто он описывает странные ситуации, почти невозможные в жизни, и странных людей, которые странно ведут себя. 3. Метафоры и символы в произведениях Мураками. А) Птицы В романе «Хроники Заводной Птицы», названном самим автором «попыткой абсолютного романа», повествование разделено на три части, у каждой из которых своё название: «Сорока-воровка», «Вещая птица», «Птицелов». Голос этой же птицы слышит герой одной из «вложенных историй» - солдат, во время войны по приказу начальника убивший человека бейсбольной битой: «…из листвы, где она пряталась, доносилось кр-р-р-ри-и-и… кр-р-ри-и-и… Солдат слушал, как заводят пружину, и перед ним, словно в калейдоскопе, мелькали отрывочные картины».
В этот день он начал видеть будущее других людей. В середине второй части герой снова слушает музыку: «Вещую Птицу» - седьмую пьесу из шумановских «Лесных сцен». В этой части от него уходит жена. Через некоторое время она присылает письмо, где рассказывает, что изменила ему, и просит развода. Но герой уверен, что не всё так просто: чтобы подумать обо всём этом и разобраться, он… залезает в колодец. Колодец - ещё один часто встречающийся у Мураками символ. Тору приходит к выводу, что во всём виноват Нобору Ватая - брат его жены, ставший популярным политическим деятелем. «С помощью телевидения и других массмедиа он получил возможность влиять на общество и применяет сейчас свой дар для того, чтобы вытащить наружу нечто кроющееся в тёмных закоулках подсознания больших масс людей и использовать это в своих политических целях. Это очень опасно. То, чего он добивается, роковым образом связано с насилием и кровью и имеет прямое отношение к самым мрачным страницам истории
». И Тору во сне убивает Нобору Ватая бейсбольной битой. Проснувшись, узнаёт, что тот попал в больницу из-за инфаркта. А потом жена пишет Тору второе письмо, где признаёт, что в её падении действительно виноват Нобору Ватая, и теперь уже она должна убить его. Освободившись от его влияния, она вернётся. Третья часть романа называется «Птицелов», наверное, потому, что в ней герой находит - улавливает - связь между событиями своей жизни, связь реальности со снами и воспоминаниями. - пишет Джейн Рубин в книге «Харуки Мураками и музыка слов» (2003). В этой же книге она говорит и про такой часто встречающийся символ, как колодцы. Б) Колодцы С образа колодца начинается роман «Норвежский лес»: Наоко и Ватанабэ гуляют по полю, и девушка рассказывает о колодце. Он глубокий и совсем незаметный со стороны. Со всех сторон скрыт травой. Если туда упасть, скорее всего, не разобьёшься, а что-нибудь сломаешь себе и не сможешь вылезти. Если кричать, никто не услышит. Так и умрёшь постепенно от голода и холода. «Хотя на первый взгляд "Норвежский лес" кажется реалистической (даже слишком) историей любви, символический ряд книги заставляет У Ватанабэ в ходе романа появляется ещё одна девушка, к которой он чувствует влечение. Она противопоставляется Наоко: если та всё время думает о колодцах, то Мидори ассоциируется с высокими местами, такими, как чердак или крыша. В итоге, уже после смерти Наоко, Ватанабэ звонит Мидори и предлагает начать всё сначала. Этим разговором роман заканчивается. Вот как Мураками описывает первоначальный замысел «Норвежского леса»: В книге «Хроники Заводной Птицы» колодец играет ещё более важную роль. Герой книги не только залезает туда, чтобы подумать, но и чуть не погибает в нём, когда вода неожиданно начинает прибывать. Перед тем, как спуститься в колодец, Тору вспоимнает слова старика по фамилии Хонда - обладателя «духовного наития»: «Когда нужно будет подыматься, найди самую высокую башню и заберись на верхушку. А когда нужно будет двигаться вниз, отыщи самый глубокий колодец и опустись на дно». Подходящий высохший колодец у него есть. Он берёт лестницу и фонарик и спускается туда. Через некоторое время лестница исчезает. Потом её снова спускает в колодец женщина по имени Крита Кано. Тору выбирается из колодца, зато туда спускается Крита. С той же целью - подумать. Через несколько спусков Тору открывает в себе возможность, сидя в колодце, перемещаться в какое-то странное место - он словно видит сны наяву. Во время такого сна он и убивает Нобору Ватая, а проснувшись, обнаруживает, что сидит по колено в воде. Он не может пошевелиться, а вода между тем прибывает. Тору зовёт на помощь своего единственного друга - Мэй. Но ничего не происходит. В это же время Мэй, которая находится очень далеко оттуда, заливается слезами в своей комнате при свете луны. Об этом не говорится прямо, но получается, что она всё же спасла своего друга: слёзы, которые вытекали из её глаз, уменьшали количество воды в колодце. И Тору успели вытащить, когда он уже почти захлебнулся. В этом же романе рассказывается ещё об одном колодце. Воспоминания разных героев о русско-японской войне тесно сплетаются с основным сюжетом романа и становятся его частью. Один из героев, лейтенант Мамия, рассказывает Тору о спецзадании, которое он выполнял на монгольской границе во время войны. Группу, перешедшую границу, взяли в плен. С их командира, офицера по имени Ямамото, живьём сняли кожу, а лейтенанта Мамия бросили в глубокий колодец в пустыне, оставив ему таким образом призрачный шанс на спасение. Там он сидел несколько дней в кромешном мраке и тишине, и лишь раз в сутки на несколько секунд в колодец заглядывало солнце.
«Колодец озарило солнце, посетившее его словно откровение. В тот же миг я сразу увидел всё вокруг. Ослепительный свет заливал колодец. Водопад света. От его сверкающей белизны перехватывало дыхание
-
я едва слышал. Тьма и холод моментально растворились, и моё голое тело ласкали тёплые нежные лучи. Казалось, своим сиянием солнце благословило даже скрутившую меня боль, озарило теплом разбросанные рядом кости… «Вот оно!
-
мелькнула мысль.
-
Вот в чём подлинный смысл человеческого существования: жить вместе с этим светом, которому отпущены какие-то секунды».
Лейтенанта тоже спасают из колодца, но, вернувшись домой, он узнаёт, что его родителей и сестры уже нет в живых, девушка, с которой он обручился перед войной, вышла замуж за другого, а его самого все считают погибшим. «Я должен был умереть там, в колодце, вместе с этим светом,» - так считает Мамия. Солнце, посетившее лейтенанта среди кромешного мрака, воспринимается как Божья благодать, как утешение, снизошедшее к нему в самый тяжкий момент жизни. Поэтому он и хочет умереть вместе с этими лучами: умереть утешенным, согретым и обласканным светом. 4.
Другие миры
А) «Хроники Заводной Птицы» Главная сюжетная линия «Хроник Заводной Птицы» такова. От Тору Окада уходит жена. Но он не верит, что измена - единственная причина, побудившая её к этому. Чем больше он думает, тем больше убеждается, что уход Кумико и её нежелание объясниться как-то связаны с Нобору Ватая. Тем более, что именно Нобору Ватая настаивает на разводе Кумико с мужем: он же укрывает её в неизвестном месте, куда никак не может добраться Тору. Он попадает в это место лишь в своих видениях: сидя в колодце, он мысленно перемещается в отель, где находится номер 208, в который он должен попасть. Подобравшись к невидимой границе, он слышит стук, который вырывает его из этого мира; но в какой-то момент он успевает проникнуть туда до того, как раздастся стук. я пишу -- я пишу мистику.
Х. Мураками
В комнате 208 его ждёт женщина с незнакомым голосом. Она просит: «Подумай, кто я такая. Мы знаем друг друга». Когда Тору удаётся разобраться в происходящем, он понимает, что эта женщина - Кумико, его жена. В разговоре с ней он утверждает,что она ушла вовсе не из-за измены. «Должна быть какая-то другая причина
-
более серьёзная, настоящая
. И почти наверняка здесь замешан Нобору Ватая. … Всё дело в том, что из моего мира ты перенеслась в мир Нобору Ватая
. Этот самый переход
-
вот что важно».
Женщина не подтверждает, но и не отрицает правоту Тору. И он убивает Нобору Ватая в своих видениях, в том мире,
освободив жену из-под его власти. Мы так и не узнаём, в чём же конкретно виноват Нобору Ватая. Ясно только одно: то, что он делает с людьми - что-то грязное и тёмное. Кумико в своём письме Тору признаётся: «Мой брат, Нобору Ватая, то же самое много лет назад сделал с сестрой, и она наложила на себя руки. Он обесчестил нас обеих. Не над телом надругался, нет. Он сделал ещё хуже
». То же самое сообщает Тору предсказательница Мальта Кано: «Господин Ватая осквернил
-
пусть лишь только на время
-
структуру организма моей сестры
». Итак, существуют два мира. В одном из них Нобору Ватая занимается политикой и экономикой, в другом - лишает чести женщин, в том числе и родных сестёр. Возможно, здесь проводится параллель между его публичными выступлениями и осквернением - не зря же Тору Окада так ненавидит смотреть на него по телевизору. Он говорит о чём-то непонятном большинству людей, и именно из-за этого кажется им гениальным политиком. В его книге об экономике нет ни одной внятной мысли, но её считают фундаментальным трудом, пишут о ней статьи и приглашают автора комментировать в газетах и журналах различные проблемы. Попросту сказать, он пудрит людям мозги, обманывает их - а разве обман нельзя назвать лишением чести? Б) «Мой любимый ѕputnik» В этом романе тема двух разных миров раскрывается ещё более масштабно. Речь в нём идёт о двух женщинах. Одной из них, Мюу, тридцать девять, она замужем, но детей не имеет, занимается поставками вин в небольшие ресторанчики и организацией концертов музыкальных групп. Другой, Сумирэ, двадцать два. Она бросила учёбу на литературном отделении института и перебивается случайными заработками, мечтая о карьере писателя. Познакомившись на свадьбе двоюродной сестры Мюу, они чувствуют симпатию друг к другу, и Мюу приглашает Сумирэ к себе на работу в качестве секретаря. Эта встреча полностью меняет Сумирэ: во-первых, ей приходится измениться внешне: постричься, начать носить деловую одежду и пользоваться косметикой - и внутренне - она впервые в жизни влюбляется. Начав вместе путешествовать, женщины понимают, что они идеальные спутники: Сумирэ как секретарь полностью устраивает Мюу, а сама Сумирэ … просто любит свою спутницу. «Сумирэ влюбилась моментально
-
в ту секунду, когда Мюу дотронулась до её волос
-
можно сказать, почти рефлекторно. Словно идёшь по широкому полю, и вдруг
-
ба-бах!
-
тебя прошибает молния».
Но Мюу не может ответить Сумирэ тем же. Она рассказывает девушке мистическую историю, приключившуюся с ней четырнадцать лет назад, после «Я осталась здесь, на «этой стороне», но другая «я», или же часть меня, переместилась на «ту сторону». … Все прошедшие годы я живу с ощущением, что тогда, на чёртовом колесе в маленьком швейцарском городке, почему
-
не знаю, тот человек, который был мной, навсегда распался на две части. …та другая «я» точно всё ещё существует
-
на «той стороне». И я это знаю. Между нами зеркало, отделяющее нас друг от друга. Но растояние толщиной в одно стекло мне не преодолеть. Никогда,
» - рассказывает Мюу Сумирэ. Сумирэ же хочет не только любить, но и быть любимой Мюу. И, узнав, что это невозможно, она исчезает. В это время женщины находятся на острове в Греции, с которого просто невозможно бесследно исчезнуть. Тем не менее так и происходит. Мюу просит приехать на остров друга Сумирэ, от лица которого и ведётся повествование. Он находит в компьютере Сумирэ документ, в котором она записала свой сон. Во сне она «поднимается по длинной лестнице, чтобы встретиться со своей покойной матерью. Но когда, наконец, она почти у цели, её мать уже уходит в «тот мир». Сумирэ не в силах ничего изменить
». Она много раз видела этот сон, и рассказчик, сопоставляя две истории - Мюу и Сумирэ - приходит к выводу, что в них есть одна общая черта - «взаимосвязь между «этой стороной» и «той стороной». Он выдвигает свою гипотезу: Сумирэ ушла на «ту сторону
», чтобы найти там ту, другую Мюу. «Что ж, вполне логичный шаг: если Мюу на «этой стороне» не может её принять, ничего другого просто не остаётся».
Я так понимаю эту метафору: два разных мира. Один - мир души, другой - мир реальности. В душе человек может быть совсем гнилым, а в реальности притворяться симпатягой и отравлять собой жизнь окружающим. Чтобы его победить, нужно увидеть его душу, перенестись в «тот мир», как сделал Тору Окада в «Хрониках Заводной Птицы». Однажды случается что-то, после чего мы не можем жить по-прежнему. Утрачиваем частичку себя. В случае с Мюу она разучилась любить. Меняясь сами, мы меняем и жизнь близких людей. Сумирэ пришлось исчезнуть из-за того, что она любила Мюу. В свою очередь, Мюу после её исчезновения тоже не оправилась от потери: «пустая оболочка» - первое, что пришло в голову рассказчику «Моего любимого ѕputnik'а» при виде неё в Токио. 5. Страх смерти и боязнь замкнутого пространства «Дружище Квак спасает Токио» - сборник рассказов, посвящённых одной теме: землетрясению в японском городе Кобэ. Здесь говорится о самом сильном людском страхе: страхе смерти. Хотя землетрясение напрямую не затрагивает никого из героев рассказов, оно так или иначе меняет их жизнь: страх перед смертью одних заставляет принимать решения, других выбивает из колеи. В первом рассказе "В Кусиро поселился НЛО" от продавца аудиотехники Комуры внезапно уходит жена, пять дней подряд наблюдавшая по телевизору картины разрушенного Кобэ (непосредственного отношения к этому городу она не имеет). Комура вполне удовлетворен и работой, и супружеской жизнью, но жена в письме сообщает ему о том, что жить с ним было все равно что с "глыбой воздуха". Комура отправляется на Хоккайдо, чтобы сделать передышку, и по просьбе коллеги по работе везет маленькую коробку, по-видимому, символизирующую душевную опустошенность героя. Там он знакомится с молодой женщиной и, болтая с ней, признаётся: "Возможно, внутри у меня ничего нет. Но что могло бы там быть?" Женщина соглашается: "Да, действительно интересный вопрос. Что могло бы там быть?" Ее шутка насчет того, что, возможно, привезенная им с собой коробка и содержит это "нечто", когда-то находившееся у него внутри, неожиданно вызывает у Комуры сильнейший приступ гнева и ощущение, что он "едва сдерживает какой-то порыв к нечеловеческой жестокости". Однако герой остается в рамках здравого смысла. Такая атмосфера царит и во всех остальных рассказах этого цикла Мураками. Речь здесь идет о вполне обычных людях, чья внешне благополучная В рассказе "Все божьи дети могут танцевать" Ёсия, молодой издательский В "Таиланде" женщина-врач Сацуки борется с фантазиями об ужасной смерти человека из Кобэ, лишившего ее счастья материнства. Водитель-таиландец Нимит, устроивший для Сацуки посещение бассейна, размышляет о природе своей любви к джазу: его ли это собственное пристрастие или он унаследовал его - в обмен на свою независимость, - от одного норвежца, на которого работал тридцать три года. К финалу в рассказе возникают оккультные явления: Нимит "Дружище Квак спасает Токио" - единственная вещь цикла, где автор выходит Вот как проявляется страх перед смертью у господина Катагири: накануне той ночи, когда он должен был вместе с Дружищем Кваком спуститься в подземелье, чтобы сразиться с Червяком, ему кажется, что в него выстрелили из пистолета. И Катагири теряет сознание. Очнувшись в больнице, он понимает, что уже безнадёжно опоздал. И тут Дружище Квак приходит в палату господина Катагири. «Вы изо всех сил спасали меня во сне», - рассказывает он. Оказывается, вся жестокая схватка происходила в воображении… «Для меня читать романы Мураками -- как снова и снова переживать любовный цикл. Это любовь, обреченная на неудачу. В начале мы страстно влюбляемся в его книги. Дойдя до середины, начинаем сходить с ума -- точно напились допьяна, -- и нам даже хочется, чтобы книга не кончалась. А к концу в нас вползает печаль: мы начинаем понимать, что эта любовь -- книга -- неизбежно подойдет к финалу. Но мы смело пускаемся в окончание романа -- нам же любопытно, что произойдет в самом конце. И в то же время знаем -- разлука близка. М.Немцов «Блюз простого человека» Это мнение одного из поклонников Харуки Мураками. Но я бы назвала его прозу жизнеутверждающей. Грустного конца в его книгах почти не встретить: большинство из них кончаются с надеждой на лучшее. Обычно писатель оставляет нам возможность самим решать, что случится дальше. Так, в конце «Моего любимого ѕputnik'а» Сумирэ звонит своему другу по телефону и говорит, что вернулась. Связь обрывается, но надежда остаётся! Журнал «Kirkus Review» назвал книги Мураками «книгами для изгнания внутренних демонов». Рассказывая о потёмках человеческого сознания, о наших страхах и других мирах, писатель лечит души. Его книги на самом деле приносят спокойствие и умиротворение. «Я считаю, что действительно сильно изменилась, когда стала читать Мураками. Я стала спокойнее относится к людям, научилась их понимать. Мураками открыл мне взрослый мир. Когда я прочитала первую книгу, мне было 15 лет. Я была ещё глупой юной девочкой. Я не задумывалась о том, какие люди меня окружают. Мураками привил мне склонность к размышлению, анализу. Отчасти, это определило выбор будущей профессии журналиста. На его книгах я повзрослела»,
-
прочитала я в обсуждении творчества Мураками на одном из интернет-форумов. Список использованной литературы 1. Мураками Х. К югу от границы, на запад от солнца. Послемрак. Романы / Пер. с японского Дмитрия Коваленина, Ивана и Сергея Логачёвых. - М.: изд-во Эксмо, 2006. 2. Мураками Х. Норвежский лес: Роман / Пер. с яп. А. Замилова. - М.: изд-во Эксмо, 2006. 3. Мураками Х. Мой любимый ѕputnik: Роман / Пер. с яп. Н. Куниковой. - М.: изд-во Эксмо, 2006. 4. Мураками Х. Хроники Заводной Птицы: Роман / Пер. с яп. И.С. и С.И. Логачёвых. - М.: изд-во Эксмо, 2006. 5. Мураками Х. Дружище Квак спасает Токио: Роман / Харуки Мураками; [пер. с яп. А. Замилова]. - М.: изд-во Эксмо, 2006. 6. Мураками Х. Пинбол-1973: Роман / Харуки Мураками; [пер. с яп. В. Смоленского]. - М.: изд-во Эксмо, 2006. 7. Мураками Х. Слушай песню ветра: Роман / Харуки Мураками; [пер. с яп. В. Смоленского]. - М.: изд-во Эксмо, 2006. 8. Наталия Бабинцева «Охота на овец как джазовая импровизация» // «Независимая газета», 17 сентября 1998 г. 9. В. Загребельный «Читая Норвежский лес» // Виталий Загребельный, 2001, vit@rinet.ru 10. М. Немцов «Блюз простого человека» // http://www.susi.ru/HM/NG2.html 11. Джейн Рубин. Харуки Мураками и музыка слов. // www.lib.ru 12. Татьяна Гурова «Зачем искать пропавшего кота?» // Эксперт, #29 (336) от 12 августа 2002 13. http://www.susi.ru [1]
© Виталий Загребельный «Читая «Норвежский лес», vit@rinet.ru , 2001 [2]
Из лекции Харуки Мураками "Человек-Овца и Конец Света", прочитанной в Беркли по-английски 17 ноября 1992 г. [3]
Наталья Бабинцева «Охота на Овец как джазовая импровизация // "Независимая газета", 17сентября 1998 г.
|