Истоки и смысл тоталитаризма Введение………………………………………………………………………………  2 1.        Сущность тоталитаризма и причины его возникновения …..  3 2.        Тоталитаризм в России………………………………………………….  28 3.        Тоталитарные тенденции нашего времени………………………  39 Заключение…………………………………………………………………………..  59 Введение   Сегодня, когда человечество в процессе глобализации становиться единым, но его так и не оставляют катастрофические потрясения, когда оно, по всей видимости, вновь стоит на пороге масштабных перемен, мы обращаемся к теме тоталитарных обществ, остающейся по прежнему актуальной. Сегодня мы живем в эпоху провозглашенного плюрализма, многообразия мнений, мировоззрений. Свобода совести, гласность и демократия стали идолами нашего времени. Однако не все так просто. Вместе с этими несомненно достойными ценностями пришло поклонение многому тому, созидательность чего весьма сомнительна. Западные ценности, западный менталитет давно и стремительно распространяются по всему миру, меняя облики стран и континентов. Внося положительные достижения цивилизации, успехи в построении материальной стороны жизни, блеска и комфорта, они несут далеко неоднозначные ценности для внутреннего мира человека, а значит, и для самого общества. Ибо весь опыт человечества доказывает ту банальную истину, что из несовершенных людей нельзя создать совершенно общество. Многочисленные попытки «механических» построений не дали положительного результата. Провозглашенные идеи о правовом государстве, разделении властей, и прочие попытки построения на основе формальной, внешней законности, не явились панацеей от катастрофических потрясений. Можно сказать, что они, собственно говоря, и не заявляли себя таковыми, не претендовали на решение всех проблем. Однако это будет не всей правдой. На построение нового рая, несомненно, выдвигали притязания западные ценности, в которые идеи либерализма и демократии входят как фетиши. В нашу эпоху мы можем констатировать действительно катастрофическое положение человечества. И это связано не только с все-таки реально существующей вероятностью экологического коллапса. Теперь, когда пишутся эти строки, после потрясших оплот западной цивилизации Соединенных Штатов Америки разрушительных терактов, мы вошли в новую стадию нестабильности, столкнулись с выросшей в глубинах человечества «неизвестной» грозной силой, имеющей свои истоки, причины возникновения, которые необходимо понять, так как эта сила стала угрозой существованию человечества. Но она в то же время является одной из граней человеческой природы, порождением всего человечества, а не только кучки «неуравновешенных» фанатиков. Не осознав сущности этих причин, невозможно будет по настоящему бороться с последствиями их разрушительных проявлений, искоренить, или хотя бы поставить оные в приемлемые рамки. Исследовать тему тоталитаризма трудно, так как эта сфера является сплошь идеологизированной,  находящейся в центре современной мировой политической борьбы. А на этом фронте не брезгуют использовать всякие утонченные виды лжи, такие, как одностороння правда, демагогия, голословные, не доказываемые утверждения, преувеличения, подмены и смешения смыслов. И все же хотелось бы углубится, по возможности, в философскую сторону вопросов тоталитаризма, докопаться до ядра, до сути. Что есть тоталитарность, чем она вызвана, насколько закономерна и неизбежна, как глубоко лежат ее истоки, возможно ли повторение ее в будущем?  …Тем более, что социальная организация общества есть не что иное, как проявление глубинных свойств человеческого, народного характера, духа… Все выделения в тексте сделаны мной.   Сущность тоталитаризма  и причины его возникновения     Начнем рассмотрение вопроса с определения понятия тоталитаризма: «Тоталитаризм — от позднелатинского (total — весь, целый, полный) — антигуманная общественно-политическая система, которая ради определенных целей своих создателей стремится к полному (тотальному) контролю над всей жизнью общества и всеми сторонами жизни каждого индивида. Слово «тоталитарный» впервые было употреблено в Италии в начале 20-х гг. XX в. Дж. Амендола и П. Гобетти при критике Муссолини, утверждавшего  однопартийную фашистскую систему. Перехватывая инициативу, Муссолини сам провозгласил тогда своей целью создание «тоталитарного государства». Позже в положительном смысле термин «тоталитарное государство» употреблялся нацистскими правителями в Германии. Негативный смысл в понятия «тоталитаризм», «тоталитарный» в 20-е и 30-е гг. вкладывали итальянские и немецкие антифашисты, критиковавшие фашистские порядки. Новая полоса расширяющегося употребления понятия «тоталитаризм», а также производного «тоталитарный» начинается после Второй мировой войны, в условиях «холодной войны» между Западом и Востоком. На этом этапе наряду с прежним употреблением этих понятий они широко применяются для характеристики сталинского Советского Союза, а позже маоистского Китая, Кампучии «красных кхмеров». В большой степени этому способствовали книги X. Арендт  «Происхождение тоталитаризма» (1951 г,) и К. Фридриха и 3. Бжезинского «Тоталитарная диктатура и автократия» (1956 г.), содержавшие как социологическую, так и политологическую характеристику рассматриваемого явления. Многообразие форм и способов реализации тотального контроля над обществом и его гражданами обусловливает  большой разброс в раскрытии сути рассматриваемого явления. И все же наиболее существенные черты тоталитаризма таковы. Во-первых, абсолютное (тотальное) господство над обществом и человеком рассматриваемой системы обеспечивается, как правило, сочетанием политического господства с идеологическим порабощением, это проявляется не только в том, что в тоталитарных системах налицо господство определенных идей -идеократия), обосновывающих право подобных режимов на существование, стремящихся цель режима его организацию сделать единственно возможными для всех. Особенно важно то, что в силу этого в тоталитарных системах всегда господствуют не государственные, а партийные структуры (партия-государство). Соответственно вся власть сосредоточивается в руках политического лидера харизматического типа, вождя, присоединяющего к своим политическим атрибутам властвования еще суеверное    поклонение граждан, что достигается путем сознательного насаждения культа вождя. Вместе с тем идеократеский характер тоталитарного режима связан с его идеологической нетерпимостью, с преследованием инакомыслия, что приводит не только к запрещению других партий, но и к подавлению всякого инакомыслия внутри правящей политической организации. Во-вторых, идеократия в условиях тоталитаризма органически связана с монопольным использованием власть имущими средств массовой информации, что позволяет не только господствовать над мыслями граждан, но и обращаться через пропаганду к чувствам граждан, насаждая угодные власти мифы и мифологию, культы и культики, воспитывая население в духе обожествления своих вождей, окружая их ореолом всемогущества и непогрешимости. Широко используемый в этих целях популизм призван внушить гражданам не только то, что поставленная перед обществом цель наилучшим образом отвечает интересам каждого человека, но и то, что стоящие у власти лидеры — наилучшие выразители устремлений и чаяний народа. В-третьих, тотальное подчинение общества и граждан власть имущим закономерно связано с проникновением идейно-политического контроля во все сферы жизнедеятельности человека и общества, что неизбежно ведет к стиранию грани между политическим и социальным, к отрицанию  водораздела между государственной властью и обществом, к уничтожению всякой автономии индивида и его жизни, что приводит к поглощению гражданского общества государством. В самом деле, о какой частной жизни индивида, составляющей основу или фундамент гражданского общества, может идти речь, если все аспекты человеческой жизнедеятельности (хозяйственной, общественной, семейной и личностной) оказываются подконтрольными общественно-политическим институтам, государственно-партийным структурам? В-четвертых, одно из центральных мест в тоталитарных системах отводится системе насилия, механизму репрессий, призванных обеспечивать и поддерживать контроль власть имущих над всем обществом и его гражданами. … террор — неотъемлемое средство его внутренней политики, а страх граждан перед произволом, необоснованными репрессиями — один из важнейших гарантов стабильности тоталитарных систем. … Разумеется, в зависимости от конкретной разновидности тоталитаризма, а также ступеней его развития в той или иной стране в связи с конкретными   условиями жизни названные черты или свойства тоталитаризма реализуются с разной полнотой: одни больше, другие меньше; на одних этапах больше внимания уделяется одним из них, на других — другим. Всегда имеются и различия в степени контроля тоталитарным режимом тех или иных сфер общественной жизни. … А если еще учесть неспособность тоталитарных режимов к саморазвитию, их слабую адаптацию к изменениям общественных реалий, то станет ясно, что раньше или позже, но неизбежно возникают предпосылки и возможности для разрушения или извержения тоталитаризма». [1] Однако не все обществоведы так сходу приклеивают тоталитаризму определение «антигуманная система». Здесь, как и вообще в вопросах гуманитарного знания, характеристике социальных и человеческих реальностей, далеко не всегда можно дать однозначную оценку многосложной общественной реальности. Вот попытка более взвешенного мнения, где автор высказывается в том числе о невозможности подчинить все многообразие жизни какой-либо одной власти и идеологии : «Слово «тоталитаризм» стало применяться западными  социологами после Второй мировой войны (т.е. в условиях Холодной войны, идеологической войны, когда говорить о беспристрастности не приходилось – Е.К.). С помощью этого термина делались попытки охарактеризовать правление и Сталина, и Гитлера, а также некоторых их союзников, сателлитов. Появление термина связано с резкими изменениями во внешней политике, наступившими в то время, когда западные союзники тотчас же после разгрома держав оси оказались вовлеченными в ожесточенную  холодную войну со своими прежними союзниками. Термин этот нельзя считать удачным, поскольку, представляя собой попытку найти какой-то общий знаменатель для обоих режимов, он не отражал существенных различий в предпосылках, структуре, целях и функционировании этих режимов... При составлении перечня специфических черт, присущих и третьему рейху, и СССР, исследователи столкнулись с тем фактом, что обе системы претерпели изменения... Западные исследователи, по-прежнему используя этот термин, стали говорить о смягченном тоталитаризме, о тоталитаризме нового направления, что уже само по себе показывает, насколько неудовлетворителен сам термин. Тоталитаризму можно дать следующее определение, с которым, пожалуй, согласятся все, кто о нем пишет: Тоталитарной политической системой является такая система, в которой вся деятельность людей подчиняется политическим задачам и все человеческие взаимоотношения организуются и планируются. Наблюдая подобные системы со стороны, можно обнаружить некое давление, молчаливую трансформацию или извращение всех убеждений, всех ценностей, всего образа жизни в соответствии с установленными нормами. По существу это сводится к распространению бюрократических принципов организации, принятия решений и контроля на все области человеческой жизни. Здесь, конечно, предполагается существование господствующей элиты или иерархии достаточно могущественной, чтобы провести подобную перестройку всего общества... …Однако бюрократии не удается вовсе устранить политику, поскольку люди, как отдельные индивидуумы, так и их сообщества, слишком автономны, а цели самих иерархов слишком противоречивы. Таким образом, идеально функционирующая бюрократия — это мираж. Отсюда проистекают хронические трения между официальными и неофициальными организациями, постоянное несоответствие между постановлениями и их исполнением, между планами и реальной действительностью. Сложность человеческой деятельности ограничивает и делает тщетными все бюрократические законы. Поэтому исследователи «тоталитаризма» вынуждены отмечать, что он никогда не встречается в чистом виде, а всегда является либо целью, либо тенденцией... Те, кто осуждает СССР как абсолютно антигуманную форму правления, часто не видят жестокостей своего собственного политического строя, подобно тому как советские специалисты по общественным отношениям не признают никаких обвинений по адресу их режима. И те и другие фарисейски утверждают — либо открыто, либо завуалировано, — что их система близка к совершенству. Правильнее было бы построить систему ценностей, а затем посмотреть, насколько разные политические системы, включая советскую, соответствуют ей. Такой комплекс критериев должен включать в себя максимально возможное число норм, касающихся свободы, равенства и уважения человеческой личности. Каждый человек мог бы сгруппировать эти нормы в систему мер — создать, так сказать, свою личную утопию — и прикладывать эти меры к различным политическим режимам. Вполне вероятно, что при такой оценке ни один из режимов ни по одному из критериев нельзя будет оценить как лучший. Другим критерием оценки существующих систем являются интересы и цели тех, кто в них живет и действует. При этом необходимо помнить, что цели могут изменяться и что различные группы в обществе могут иметь противоречивое интересы и взгляды... Следует поинтересоваться, насколько хорошей или ненавистной оказывается система, если оценивать ее с точки зрения надежд и чаяний, нужд и опасений рабочих, крестьян и многих других групп, включая самих лидеров правящих партий и привилегированные группы населения». [2] Следующий автор так и высказывается о существующей многозначности определения тоталитаризма: «Тоталитаризм — одно из спорных в науке понятий. Некоторые авторы относят его к определенному тип государства, диктатуры, политической власти, другие — к общественно-политическому строю, третьи — к социальной системе, охватывающей все сферы общественной жизни, либо к определенной идеологии. Очень часто тоталитаризм определяют как политический режим, осуществляющий всеобъемлющий контроль за население и опирающийся на систематическое применение насилия или его угрозу. Такое определение отражает важнейшие черты тоталитаризма. Однако оно явно недостаточно, понятие «политический режим» слишком узко по своему объему для того, чтобы охватить все многообразие проявлений тоталитаризма. По нашему мнению, тоталита­ризм — это определенный общественно-политический строй, который характеризуется насильственным по­литическим, экономическим и идеологическим господ­ством бюрократического партийно-государственного аппарата во главе с вождем над обществом и лично­стью, подчинением всей общественной системы гос­подствующей идеологии и культуре. Сущность тота­литарного режима в том, что при нем нет места для личности. Термин «тоталитаризм» (от лат. «total» — весь, целый, полный) отличается от всех других известных истории форм государственного организованного насилия — деспотии, тирании, монархии, авторитаризма, диктатуры, военного режима и т. п. Этот термин ввели в оборот в 20-х гг. итальянские критики Б. Муссолини, представители которого философ Д. Джентиле считал, что первостепен­ной ролью государства в обществе является претворе­ние в жизнь судьбы нации, оно должно обладать неогра­ниченной властью и быть тоталитарным. Позднее сам Б Муссолини использовал этот термин для характеристи­ки фашистского государства и разъяснил концепцию это­го государства. Он провозглашал фашизм как государ­ство-абсолют, по сравнению с которым индивиды и груп­пы имеют относительное значение. Необходимо, на наш взгляд, тоталитаризм, как и любой другой политический строй, рассматривать как социальную систему и политический режим. В широком смысле слова, как социальная система, охватывающая все сферы общественной жизни, тоталитаризм — это определенный общественно-политический и социально-экономический строй, идеология, модель «нового чело­века». В узком смысле слова, как политический режим, это один из компонентов политической системы, способ ее функционирования, совокупность элементов идеологи­ческого, институционного и социального порядка, способ­ствующих формированию политической власти. Сравни­тельный анализ этих двух понятий свидетельствует о том, что они являются однопорядковыми, но не тождествен­ными. В то же время политический режим выступает ядром социальной системы, отражающим все многообра­зие проявлений тоталитаризма. Для определения сущно­сти и основных форм тоталитаризма необходимо рассмот­реть его идейные истоки, уходящие в глубь истории, и предпосылки его возникновения». [3] Но, как мне кажется, и этот автор не смог избежать некорретности, или даже тенденциозности. Я имею ввиду его слова о том, что якобы при тоталитаризме «нет места для личности». Конечно, советский строй не всякой личности простору давал. Но и сказать, что личностей, то есть развитых творческих людей при Советской власти не было, будет совершенно не верным. Мы знаем огромное количество реальных примеров таких людей, и не менее явственные плоды их деятельности — достижения в области искусства, науки, техники. Но эти личности развивались в более-менее добровольном согласии с существовавшим строем, с тем типом души, который задавался идеологией, и, как видим, не был совершенно непродуктивным. Рассмотрим идейные истоки и предпосылки возникновения тоталитаризма: «Еще в античную эпоху при рассмотрении тирании, деспотии как традиционных форм государства древнегреческие философы характеризовали их жесткие, тоталитарные тенденции. Достаточно детальный анализ этих тен­денций содержится в произведениях Платона, особенно в его последнем диалоге «Законы». Совершенному госу­дарству Платона присущи такие черты, как безусловное подчинение индивида и сословия государству — реаль­ному воплощению всего общества; государственная соб­ственность на землю, дома и даже (в первом по совер­шенству государстве) обобществление жен и детей (здесь мы скорее имеем дело с некорректной трактовкой, идущей, вероятно, от советского философа Лосева – Е.К.); все­общее насаждение единомыслия и коллективизма; государственное регламентирование законами не только об­щественной, но и частной жизни, определение распоряд­ка дня и ночи; единая обязательная для всех граждан религия; жесткое ограничение общения с иностранцами, запрет гражданам посещать другие страны по частным надобностям, а лицам до 40 лет вообще выезжать за пределы государства; очищение государства от неугод­ных лиц с помощью смертной казни или изгнания. Значительно обогатил тоталитарную идею Ж. Ж. Рус­со. Он исходил из патерналистского желания вывести народ к новой, счастливой жизни, из необходимости глу­бокого преобразования общества на началах разума, справедливости, равенства и свободы. Это возможно с помощью совершенного государства. Именно доброволь­ное образование государства и его очищение от злоупот­реблений создают «из тупого, ограниченного животного.. разумное существо — человека». Создание государства означает появление из отдельных, несовершенных людей «морального и коллективного целого», политического орга­низма, в котором как бы растворяется независимая че­ловеческая личность …Носителем непосредственно выражаемой гражданами общей воли выступает государ­ство. Лишь оно обладает абсолютной властью, недели­мым суверенитетом. В случае неподчинения отдельных граждан государство имеет право принудить их к этому силой и тем самым заставить «быть свободными», ибо свобода проявляется в соответствии с общей волей. В средние века, а особенно в Новое время, многие тоталитарные идеи были воплощены в проектах будуще­го государства социалистов-утопистов Т. Мора, Т. Кампанеллы, Г. Бабефа и др. Их, прежде всего Мора, нередко называют провозвестниками коммунистического тоталита­ризма. Одна из наиболее ярких отличительных черт это­го направления тоталитарной мысли — требование всеоб­щего равенства. Так, Г. Бабеф призывает «навсегда от­нять у каждого надежду стать более богатым, более влиятельным, превосходящим своими знаниями кого-либо из сограждан». Для достижения фактического равенства Бабеф призывал революционным путем установить диктатуру трудового народа и не останавливаться перед ши­роким использованием насилия. Стремление к насиль­ственной перестройке общества на принципах коммунис­тических или социалистических утопий, а также крайняя нетерпимость к идейным оппонентам, всякому инакомыслию характерны для многих французских социалистов XIX в». [4] Как видим, европейская культура имеет вполне определенных и достаточно ярких представителей, уже высказывавших те идеи, которые потом возьмут на вооружение будущие строители новых обществ в ХХ веке. И, следовательно, представлять дело так, что тоталитаризм есть специфически русское явление, будет совершенно, мягко сказать, некорректным. «Тоталитарные идеи получают развитие в творчестве и ряда более поздних мыслителей: Фихте, Гегеля, Маркса, Ницше и др. Тоталитарные черты К. Маркс находил в абсолютной монархии в Европе, и особенно в бонапартических режимах XVII-XIX вв. во Франции. Переплетение традиционных и современных форм по­литических режимов в определенной степени искажало исторические рамки возникновения тоталитаризма как важнейшей категории политической науки. Некоторые уче­ные полагали, что тоталитаризм — результат развития всей человеческой истории, начиная с появления деспо­тических режимов древности, абсолютических монархичес­ких государств средних веков; другие же утверждают, что он продукт только капиталистической формации промыш­ленной эпохи. Первая точка зрения наименее доказатель­на, ибо специфическое отличие тоталитаризма от деспо­тизма и абсолютизма состоит в том, что он строится на признании равенства всех «сынов нации» и активном участии каждого через партийно-бюрократическую власть в строительстве общества светлого будущего. Что каса­ется деспотизма и абсолютизма, то они всегда исходили из иерархической структуры и отстранения народа от политики, являющейся привилегией избранных. На ран­них этапах развития капитализма, характеризовавшихся открытой конкуренцией и формированием парламентариз­ма, еще не сложились объективные условия для тотали­тарного режима. Только в начале XX в. с перерастанием домонополистического капитализма в империализм — мо­нополистический капитализм, с развитием производитель­ных сил и научно-технической революцией, возникнове­нием и развитием общего кризиса капитализма появились реальные условия формирования тоталитарных режимов. Главной общей предпосылкой тоталитаризма стала индустриальная стадия развития общества. Она привела к созданию системы массовых коммуникаций, усложнила общественные связи и организацию, сделав технически возможной систематическую идеологическую обработку, тотальное «промывание мозгов» и всеобъемлющий конт­роль за личностью. На этой ступени развития в ряде стран появились мощные монополии, регулирующие це­лые отрасли промышленности и наладившие тесное вза­имодействие с государством. Нарастание элементов орга­низованности, управляемости, рациональности в обще­ственной жизни, равно как и очевидные успехи в разви­тии науки, техники и образования, и повышение благосо­стояния населения порождали иллюзию возможности пе­рехода к рационально организованной тотально управля­емой форме жизни в масштабах всего общества. Ядром, стержнем этой тотальной организации могла быть только всесильная и всепроникающая государственная власть». [5] Как мне кажется, все-таки справедливым будет сказать, что тоталитаризм является результатом развития всей человеческой истории, ибо он имел явные зачатки и прообразы в разнообразных обществах, и его корни, то есть тоталитарные тенденции, мы легко обнаруживаем в глубине веков. Но, действительно в полном смысле тоталитарное общество смогло появится лишь в ХХ веке, когда, с одной стороны, возникли соответствующие технические возможности – СМИ, а с другой – логика развития общественного сознания пришла к некоторой соответствующей точке. Таким образом, основные признаки тоталитаризма, если их лаконично сформулировать по пунктам, таковы: «…Тоталитарный режим характеризуется абсолютным контролем государства над всеми областями общественной жизни, полным подчинением человека политической власти и господствующей идеологии. Признаки тоталитарного политического режима: 1) государство стремится к глобальному господству над всеми сферами общественной жизни, к всеохватывающей власти; 2) общество практически полностью отчуждено от политической власти, но оно не осознает этого, ибо в политическом сознании формируется представление о «единстве», «слиянии» власти и народа; 3) монопольный государственный контроль над экономикой. средствами массовой информации, культурой, религией и т.д. вплоть до личной жизни, до мотивов поступков людей; 4) абсолютная «правовая», а точнее антиправовая, регламентация общественных отношений, которая базируется на принципе «дозволено только то, что прямо разрешено законом»; 5) государственная власть формируется бюрократическим способом, по закрытым от общества каналам, окружена «ореолом тайны», недоступна для контроля со стороны народа; 6) доминирующим методом управления становится насилие, принуждение, террор; 7) господство одной партии, фактическое сращивание ее профессионального аппарата с государством, запрет оппозиционно настроенных сил; 8) права и свободы человека и гражданина носят декларативный, формальный характер, отсутствуют четкие гарантии их реализации: 9) экономической основой выступает крупная собственность: общинная, монополистическая, государственная; 10) наличие одной официальной идеологии, фактически устраняется плюрализм; 11) централизация государственной власти во главе с диктатором и его окружением; 12) бесконтрольность репрессивных государственных органов со стороны общества; 13) отсутствие правовой государственности и гражданского общества; 14) государственная власть осуществляется по своему усмотрению, произволу, без учета мнения большинства, в противоречии с демократическими механизмами, нормами и институтами».[6] Конечно, в разное время,  в разных странах, в своих модификациях и стадиях тоталитарный строй был более или менее жестким, и нельзя сказать, что всякое такое общество обладало полным набором указанных признаков, реализованных до крайних степеней. Рассмотрим теперь более подробно некоторые из основных характеристик тоталитаризма на наиболее популярных и близких нам примерах – советского и нацистского общества: «…наиболее близко к «чистому» типу тоталитаризма СССР подошел в годы правления Сталина (т.е. в 1929-1953 гг.). Большевистская диктатура эпохи Ленина и первых лет после его смерти, как и постсталинский режим, менее соответствовали «идеальному типу» тоталитаризма, чем сталинизм. …Приступая к анализу политической системы тоталитаризма, прежде всего отметим, что кроме политической системы при тоталитарном режиме других подсистем фактически не существует. Политическая система поглотила и духовную, и социальную, и даже экономико-хозяйственную подсистемы. Автономно существующего гражданского общества при тоталитаризме нет, общество почти полностью подчинено и поглощено тоталитарным государством. (Точнее говоря, и общество и государство поглощены монопольно правящей партией.) Все сферы жизни общества фактически слиты. Важнейшей характеристикой тоталитаризма является ориентация на тотальное единство всех без исключения сфер социальной жизни. Тоталитаризм стремится к слиянию частного и публичного, семьи, общества и государства, вождя, партии и масс. И государство и гражданское общество поглощаются правящей партией, духовная культура (литература, искусство, философия, этика и даже наука) — тоталитарной идеологией и т.д. Важнейшим инструментом превращения общества в бесструктурную массу атомизированных индивидов является террор, распыляющий не только все социальные, но и референтные группы (т.е. те группы людей, нормы и ценности которых выступают для индивида эталоном и в которых он может найти защиту и поддержку; к ним относятся семья, религиозная община, нация и др.). В результате разрушения горизонтальных связей между людьми каждый человек остается один на один с партией-государством, которая является теперь единственной референтной группой. …Таким образом, при тоталитаризме практически ничего «неполитического» не существует. Приказы власти и идеология правящей партии проникают во все клетки общественного организма, в экономику, культуру, общественную и частную жизнь. Даже моральные ценности предписываются тоталитарным государством. Любое принимаемое властями «решение в той или иной сфере является политическим и обосновывается идеологически (правда, обычно обоснование лишь маскирует истинные причины принятия данного решения). Еще Ленин, заложивший основы первого в истории тоталитарного государства, требовал всеобъемлющего партийного контроля над жизнью общества: «Вся юридическая и фактическая конституция Советской республики строится на том, что партия все исправляет, назначает и строит по одному принципу», — заявил он в 1920 г. В том же году он писал: «Ни один важный политический или организационный вопрос не решается ни одним государственным учреждением в нашей республике без руководящих указаний Цека партии». Однако при жизни Ленину не удалось довести до конца тотальный партийный контроль над всеми сферами жизни общества». [7] Будучи в общем согласным с данными тезисами, хотелось бы высказаться по поводу неоднозначности и оценочности степени распада общества на атомизированных индивидов. Тоталитаризм ведь, собственно говоря, как раз таки и имеет мощную тенденцию к объединению людей на основе общей идеологии, общих ценностей. И, не отрицая наличие давления, стремящегося разделить людей на винтики, хочется сказать, что результат этого взаимодавения в противоположные стороны имел разный исход в зависимости от конкретного человека и коллектива. Основным средством, консолидирующим, объединяющим и держащим общество, его широкие народные массы, с моей точки зрения, несомненно, является устанавливаемая государством идеология, которая при тоталитаризме не имеет альтернатив: «…Тоталитарная идеология имеет мало общего с какими-либо взглядами или убеждениями, прежде всего она является инструментом манипуляции массами и укрепления власти над ними политократии. Идеология при тоталитарном режиме может быть скорее определена (в духе Маркса и К.Манхей-ма) как «ложное сознание», которое отражает материальные интересы правящего класса политической бюрократии и мистифицирует реальные отношения в тоталитарном обществе, стремится завуалировать истинный характер данного общества. Сама же правящая элита стоит над своей доктриной и ею не связана. Как отмечал один из сподвижников Гитлера, позднее разочаровавшийся в нацизме и эмигрировавший в США, Г.Раушнинг, «доктрина существует для массы... Она инструмент господства над массами. Элита сама стоит выше доктрины. Она использует ее наиболее целесообразным путем для осуществления своих стремлений». Тоталитарные лидеры знают (или интуитивно догадываются), что любое массовое движение нуждается в мифе, миф необходим для господства над массами. В одной из своих речей Муссолини следующим образом выразил отношение тоталитарного лидера и тоталитарной элиты к пропагандируемой ими идеологии (мифологии): «Мы создали миф; миф — это вера, благородный энтузиазм, он не должен быть реальностью (подчеркнуто мной. — Авт.), он — импульс и надежда, вера и мужество». «Возглавляющий движение вождь знает, — писал К. Манхейм, — что все политические и исторические идеи — не более чем мифы. Сам он свободен от их воздействия, но он ценит их... поскольку они... стимулируют энтузиазм, приводят в движение чувства, иррациональные... пласты в человеке и одни только ведут к политическим действиям». Реальные же действия партийных бюрократов диктуются, как правило, не официальной идеологией, а желанием консолидировать и расширить свою власть. Таким образом, в тоталитарном обществе присутствуют как бы две идеологии. Одна система ценностей существует для политической бюрократии, а другая — для остального населения. В то же время нельзя категорически утверждать, что все тоталитарные идеологи и пропагандисты сознательно лгут. Исследователь мифологии народов мира И.М. Дьяконов писал в этой связи, что пропаганда мифологии, являющейся оформлением доказуемо ложных положений (к таким мифам автор относит, например, «миф об устроении царства божьего на земле, лишенного движущих антагонистических противоречий»), не всегда является заведомой ложью. «Имея дело с мифологиями и пропагандой идей, мы должны всегда иметь в виду явление обратного воздействия пропаганды на самих пропагандистов. Именно они являются наиболее верующими приверженцами истинности того, что они проповедуют, и именно эта убежденность и привлекает к ним многочисленных новых последователей». [8] Да, горькая ирония истории в том, что многие начинания, зародившиеся как светлые, затем вырождались, и даже превращались в свою противоположность. Да и явно недобрые движения, основанные, если так можно сказать, искренними последователями, в дальнейшем были просто использованы разными субъектами для своих целей. Я хочу сказать, что, как мне кажется, большая часть стоявших у истоков как советского, так и германского тоталитаризма людей действительно верила в свои идеи, и вырождение наступило уже потом. И уж совсем не таким образом, что пропагандисты так увлеклись, что потом и сами поверили в свои сочинения. Что-то я не замечал мошенников, поверивших в свои обманные комбинации. «…При тоталитарном режиме идеология выполняет несколько функций: 1. Первая и основная функция тоталитарной идеологии — легитимация данного режима. Идеология должна постоянно обосновывать право на власть партии и ее вождя, превозносить героическое прошлое партии и рисовать радужные перспективы «золотого века», с созиданию которого прикладывают все усилия партия и вождь. Пропагандируются и те законы (исторические или биологические), в силу которых победа данного режима была якобы неизбежной. Краеугольным камнем тоталитарной идеологии является утверждение, что данный социальный порядок сформирован в результате действия исторической или природной необходимости. (Ну уж подобное самоутверждение характерно практически для всякой идеологии, в том числе и либеральной. – Е.К.)  В случае коммунизма пропагандируются неизбежность победы пролетариата над буржуазией в классовой борьбе и неизбежность наступления социалистического общества. В случае нацизма постулируется, что «решающей (движущей силой истории» является «борьба народов и рас друг против друга», в этой борьбе происходит «естественный отбор лучших народов и рас». В межрасовой борьбе за власть победа «избранной расы» над «низшими, неполноценными» расами неизбежна. Тоталитарный режим возник, таким образом, в силу исторической (коммунизм) или биологической (нацизм) необходимости, и он воплощает в жизнь волю истории или природы, уничтожая «эксплуататорские классы» или «низшие расы» во имя наступления телеологически предопределенного совершенного общества. 2. Другой функцией тоталитарной идеологии является мобилизация масс для выполнения поставленных режимом задач. Тоталитарный режим стремится удерживать массы в состоянии перманентной социальной мобилизации, ибо как только напряжение в обществе спадет, может возникнуть вопрос о политической свободе. Поэтому тоталитаризм должен постоянно поддерживать и направлять активность масс (путем поиска новых врагов, подготовки к войне, организации различных кампаний, зачастую кампаний по осуществлению каких-либо грандиозных экономических планов). Мобилизация масс осуществляется, конечно, сверху, путем принуждения и идеологического манипулирования. 3. Третью функцию тоталитарной идеологии можно, вслед за Л. Шапиро, назвать функцией «морального обезболивания». Чтобы превратить человека, воспитанного в духе христианской морали, в послушное орудие тоталитаризма для осуществления его преступных планов, требуется дать ему новый набор моральных принципов, новые заповеди . …Тоталитарное государство, следовательно, напоминает многими своими чертами теократию. Коммунистическое тоталитарное государство, отмечал Н. Бердяев, «походит на теократию и имеет теократические притязания», оно есть «обратная теократия». При тоталитарном режиме — как и в исторических теократиях — диктатор является одновременно и первосвященником, имеющим монопольное право на истолкование партийной доктрины и «священных текстов», т.е. он соединяет в одних руках и светскую и «духовную» власть. (Причем лидер партии постоянно реинтерпретирует идеологию так, как это ему нужно в данный момент из тактических соображений.) Этим тоталитаризм также отличается от конституционной демократии, при которой церковь отделена от государства и существует свобода мысли и совести. Тоталитарная идеология оправдывает свои притязания на универсальность тем, что она является истиной в последней инстанции. В то же время очевидно, что провозглашение единственной абсолютной истины в политике уничтожает многообразие взглядов и точек зрения, свободу выбора. …Именно поэтому тоталитарная идеология является абсолютно нетерпимой ко всем другим идейным течениям и точкам зрения, и эта нетерпимость пронизывает всю политическую систему. «Подлинное миросозерцание, — писал Гитлер в «Майн кампф», — всегда будет нетерпимо и не удовольствуется ролью «партии среди других партий»; подлинное миросозерцание отвергает правило «живи и давай жить другим»; оно претендует на исключительное и безусловное признание и требует, чтобы вся общественная жизнь была построена исключительно согласно его указаниям. Цельное миросозерцание не мирится поэтому с людьми, продолжающими защищать старый порядок вещей». Для пропаганды тоталитарной идеологии используются всевозможные каналы: пресса, радио, кинематограф; целям пропаганды подчиняются литература и искусство. Индоктринация осуществляется в системе образования (можно сказать, что тоталитарный режим постепенно стирает различия между обучением и пропагандой)». [9] Я бы назвал идеологию душой тоталитаризма. И в суждениях о таких субстанциях легко впасть в односторонность, если не обладать способностью и желанием целенаправленно стремится к всесторонней их оценке. Приведенные выше оценки функций идеологии я именно и считаю страдающими неполнотой. Отмечены только негативные аспекты. Они справедливы, но реальность сложней. Вообще указанные функций – оправдание права на власть данной элиты, вдохновение народа на общественные дела – присущи абсолютно не только тоталитарной идеологии, но, как мне думается, идеологии практически каждого государства, где есть скрепляющий, формирующий нацию специфический для нее дух, идея. Тоталитаризм лишь устанавливает поддерживаемую репрессивными методами монополию на идеологию, ну и плавно перетолковывает когда-то зародившиеся и обретшие достаточно широкое общественно звучание идеи в своих целях. Но само по себе объединение нации общей идеей, идейное признание, легитимация власти есть явление  совершенно здоровое, и необходимое для нормального бытия государства. Мы бросились в другую крайность, да еще и наслушавшись изобличителей советского строя. Но объединяющих ценностей, имеющих  национальные корни, нам сегодня так не хватает… Следующим признаком, который единогласно отмечают все исследователи, является то, что основной «несущей» структурой тоталитаризма является политическая партия, сросшаяся с государством: «…В тоталитарной системе партия является каналом вертикальной мобильности, поскольку ей принадлежит эксклюзивное право распределения должностей. Только ее члены могут занимать руководящие посты в государственном, хозяйственном, военном, дипломатическом и других аппаратах. Поэтому лишь принадлежность к партии создает возможность служебного продвижения. Тоталитарная партия («внешняя партия», используя удачный термин Дж. Оруэлла) является, таким образом, резервуаром, из которого политократия черпает партийную, административную, хозяйственную, профсоюзную, культурно-идеологическую, военную и прочую бюрократию. Кроме того, «внешняя партия» нужна для того, чтобы втягивать в свои ряды всех активных членов общества, желающих сделать карьеру; если бы их не абсорбировала партия, то такие активные индивиды представляли бы собой потенциальную угрозу для тоталитаризма. Принципиально важно то, что после установления однопартийной диктатуры партия расслаивается на «внутреннюю партию» (привилегированный аппарат) и «внешнюю партию» (рядовые члены), если использовать терминологию Дж. Оруэлла. Таким образом, класс политократии развивается из партии, его основу в большевистской партии составило ядро из ленинских «профессиональных революционеров», в нацистской — партийный аппарат НСДАП. Привилегии и материальные преимущества члена правящего класса прямо зависят от его положения на иерархической лестнице. Этот правящий класс политократии (который в нацистской Германии именовался «корпусом политических руководителей», а в СССР — «номенклатурой») базирует свое существование не на собственности, а на власти. Если в проанализированных Марксом классовых обществах доход члена эксплуататорского класса зависел от размера его собственности, то при тоталитаризме — от степени участия его во власти, от объема власти, которой он располагает». [10] Также непременным атрибутом такого строя является существование харизматического вождя – сильной личности: «Именно с существованием класса политической бюрократии связано в первую очередь такое характерное для политической системы тоталитаризма явление, как культ (деификации) вождя партии. Тоталитарному лидеру приписываются сверхъестественные свойства: непогрешимость, всезнание, всемогущество, способность думать за всех и т.д. Главная причина этого явления — необходимость для политократии иметь над собой неприкосновенного суперарбитра, разрешающего конфликты внутри правящей бюрократии (я не согласен, что эта причина является главной, о чем более подробно ниже – Е.К.) и гарантирующего ее власть и привилегии. «Все более назойливое обожествление Сталина является... необходимым элементом режима, — писал Л. Троцкий в 1936 г. (нашли, кого цитировать. Тенденциозная заинтересованность подобных личностей очевидна, пусть даже иногда они и правы  – Е.К.) — Бюрократии нужен неприкосновенный арбитр, первый консул, если не император, и она поднимает на своих плечах того, кто наиболее отвечает ее притязаниям на господство». Аналогичное мнение высказывал и М.Джилас: «Сегодня я мог бы сказать: обожествление, или, как теперь говорится, «культ личности» Сталина, создавал не только он сам, а в такой же, если не в большей степени — сталинское окружение и бюрократия, которым такой вождь был необходим» (хочется добавить – и народ. Словом, культ, кумир нужен был многим, так что трудно сказать, кому больше. Каждый искал своего интереса – Е.К.). Гитлер же сам открыто заявил, выступая перед СА: «Всем, чего вы достигли, вы обязаны мне. Всем, чего я достиг, я обязан только вам». Тоталитарный лидер, таким образом, делает себя центром, вокруг которого группируются эгоистические устремления многих людей, составляющих правящую бюрократию, прежде всего именно они и создают ему культ. М.Вебер, глубоко исследовавший проблемы харизматического лидерства, отмечал, что если руководство со стороны данной личности не приносит никаких благ для ее приверженцев, то налицо все предпосылки для падения ее харизматического авторитета. Второй причиной возникновения харизмы у диктатора является претензия тоталитарной партии на обладание абсолютной истиной и на абсолютную непогрешимость. Эта «самосакрализация» партии находит воплощение в мессианском культе ее вождя, приписывании этих качеств тоталитарному лидеру. Третья причина деификации диктатора — жажда подчинения властелину атомизированной массы. Масса хочет подчиняться авторитету, которого она превращает в «живого бога» (психологический механизм этого явления был рассмотрен З.Фрейдом в работе «Психология масс и анализ человеческого «я»«)».[11] Лично я все-таки назвал бы главной последнюю причину. Проще говоря, навязать целому народу что-то, к чему он явно не имеет склонности, достаточно не просто. И здесь я стоит вспомнил Маркса, который, отдавая должное сильной личности, учил об определяющей роли в истории широких народных масс. Возможность возникновения тоталитаризма, тенденция к нему заложена прежде всего в народе, в характере нации. А уж потом, как всегда, находятся эгоистические группы, ставящие под свой контроль тенденции общества.  «…Захватившая власть тоталитарная партия переносит принципы своего построения (прежде всего бюрократический централизм) на все существующие государственные, хозяйственные, общественные и тому подобные организации. Особенно четко эту закономерность можно проследить на примере большевистской партии. В ленинской «партии нового типа» существовал центральный орган, возглавляемый диктатором, который, по словам Р. Люксембург, «за всех думает, создает и решает» и которому беспрекословно подчиняются все партийные организации. Помимо руководства всей внутрипартийной жизнью из одного центра партия строилась на принципах подчинения меньшинства большинству, суровой дисциплины, безусловной обязательности решений высших органов для низших, подчинения частных интересов интересам общим. Внутрипартийная демократия, конечно, отсутствовала. «В этой армии (т.е. большевистской партии. — Авт.) должны были господствовать только один ум и одна воля. В ней не было места переговорам, расхождениям, компромиссам»«. Данные принципы руководства партией Ленин перенес на управление государством. «Целью Ленина, — писал Н.А.Бердяев, — которую он преследовал с необычайной последовательностью, было создание сильной партии, представляющей хорошо организованное и железно-дисциплинированное меньшинство, опирающееся на цельное революционно-марксистское миросозерцание. Партия должна иметь доктрину, в которой ничего нельзя изменить, и она должна готовить диктатуру над всей полнотой жизни. Самая организация партии, крайне централизованная, была уже диктатурой в малых размерах. Каждый член партии был подчинен этой диктатуре центра. Большевистская партия, которую в течение многих лет создавал Ленин, должна была дать образец грядущей организации всей России». Таким образом, тоталитарная партия еще до захвата власти эмбрионально несет в себе политическую систему тоталитаризма, а внутрипартийный режим предвосхищает будущий политический режим. Тоталитарная партия является зародышем государства, своеобразной «почкой», которая развертывается в новое государство».[12] Да, действительно, тоталитарность зарождается внутри партии, которая затем переносит ее на все общество. Но, хочется задать сакраментальный вопрос ярым обличителям тоталитаризма – а почему рождается такая партия, какой логикой продиктовывается такое ее внутреннее построение, и столь ли уж однозначно оно негативно, если посмотреть с другой точки отсчета? Мы имеем вполне распространенные примеры похожих организаций с жесткой структурой – это наши силовые министерства, нацеленные на выполнение точных задач в тяжелых условиях. Необходимость действовать четко, как единая слаженная команда, требует соответствующего организационного построения. Да и психологического, идеологического обеспечения тоже. Так что существование подобных партий имеет свои объяснения, и вопрос в том, способны ли мы их понять, и допустить их оправданность. Кажется сегодня, когда мы имеем, если не продолжать строить иллюзий, все усугубляющуюся разруху, как итог уже целой эпохи либерально-западнического правления, такие мысли должны бы проникнуть, даже, наверное, в головы прежних оголтелых критиком советского прошлого. Я еще вернусь к этому вопросу, а теперь рассмотрю некоторые другие признаки: «Все сохраняющиеся при тоталитарном режиме организации (молодежные, профессиональные, спортивные и т.д.) являются на практике ответвлениями партии-монополистки, с помощью которых она держит под контролем мышление и поведение беспартийных. Тоталитарное общество Т. Ригби удачно охарактеризовал как «общество одной организации». В таком обществе нет независимых организаций. Существующие же организации и ассоциации являются только инструментами партийной бюрократии, «приводными ремнями» от партии к массам. Все эти организации и союзы (в которые при «чистом», классическом тоталитаризме принудительно объединяется почти все население страны) служат собственно звеньями единой огромной организации, управляемой партийным аппаратом. Сталин в докладе на XII съезде РКП (б) (1923 г.) четко обрисовал, как выглядит тоталитарное «общество одной организации». «Необходимо, — отмечал он, — чтобы партия облегалась широкой сетью беспартийных массовых аппаратов, являющихся щупальцами в руках партии, при помощи которых она передает свою волю рабочему классу, а рабочий класс из распыленной массы превращается в армию партии». Интересно, что и сама партия для Сталина была не более чем одним из инструментов управления. В том же выступлении Сталин определил ее в качестве «аппарата, дающего лозунги и проверяющего их осуществление». Очень удачно сформулировал смысл существования массовых официозных организаций в нацистской Германии в 1935 г. социал-демократически настроенный наблюдатель. «Цель у всех массовых нацистских организаций одна и та же, — сообщал он в ноябре 1935 г. в эмигрантский центр СДПГ в Праге. — Как бы они ни назывались: «Трудовой фронт» (официозные профсоюзы. — Авт.), «Сила через радость» или «Гитлерюгенд», — задача у них одна: ...приглядывать за «товарищами по нации», не предоставлять их самим себе и, насколько это возможно, не позволять им думать... ...исключить любую возможность взаимного и добровольного сближения». Таким образом, тоталитарное общество, с одной стороны, является бесструктурным, поскольку распылены все референтные группы, разрушены горизонтальные связи между людьми, народ превращен в аморфную массу атомизированных индивидов; с другой стороны, общество является одновременно и сверхструктурированным, ибо все или почти все индивиды входят в какую-либо официозную общественную организацию. Возникает жесткая вертикальная иерархическая структура, но составляющие ее организации служат лишь для контроля над людьми, они не выражают их интересов и не защищают своих членов».[13] Мне, как человеку, не только заставшему существование этих организаций, но и достаточно длительное время состоявшего их активны членом, даже, признаться, на руководящих должностях, хотелось бы спросить – а кто, собственно говоря, мешал их участникам активно проявлять свою волю – если бы они действительно хотели делать что-то реальное и – доброе? Я, уже сам как исторический свидетель, могу констатировать, что аморфность масс, пассивность – сугубо их вина. Их внутренне человеческое качество, нежелание делать добро по собственному стремлению.  Другое дело, что инициатива, спускаемая сверху, воспринималась с недоверием, как навязанная. Да и качество таких предлагаемых партчиновниками «светлых планов» не всегда соотносилось с характером народа. Но, повторяю, для множества добрых дел никаких существенных препятствий не было. Опять же двойной стандарт, как сейчас говорят, двойная мораль, когда партия сама совсем не спешила следовать свои идеалам, не зажигал энтузиазм масс. Но, как говорится, было бы желание… «…Другой характерной чертой политической системы тоталитаризма является слияние всех трех ветвей власти — законодательной, исполнительной и судебной — в руках диктатора и (или) партийной элиты. Партийная олигархия сама подбирает состав псевдопарламента (законодательной власти), единогласно одобряющего все ее действия и принимающего необходимые политократии законы. (Так, в гитлеровской Германии 4 июля 1934 г. был принят закон, согласно которому депутат рейхстага утрачивал свой мандат, если он выходил из НСДАП или исключался из нее. Преемник такого депутата назначался председателем национал-социалистической фракции рейхстага.) Политическая бюрократия претворяет свою волю в административные и исполнительные акты через правительство, состоящее из высокопоставленных партийных функционеров. Она же контролирует работу судов, нередко прямо предписывая судьям желательные для партийной элиты приговоры, если судебный процесс имеет для нее какое-либо значение. «Следовательно, все три власти становятся своего рода звеньями... партии, подобно партийным органам». Опять же хочется спросить – а кто мешал народу, скажем, выдвинуть того же своего кандидата на выборы, дабы они не были безальтернативными. Вероятно, ограничения были, но, представляется, не столь уж  и роковые для достаточно большого и организованного коллектива, ну, скажем, на каком-нибудь заводе. Понятно при Сталине, но во времена Брежнева никто бы не репрессировал такой коллектив, возжелавший бы выдвинуть своего кандидата. «Характерными для политической системы тоталитаризма являются отсутствие равенства всех граждан перед законом и судом, социальная, национальная и политическая дискриминация. При тоталитарном режиме дискриминация, по удачному замечанию французского политолога Ш.Мийон-Дельсоль, происходит «под предлогом того, что одни люди в большей степени принадлежат к роду человеческому, чем другие». Если либеральные революции (революции гражданского общества) провозглашали равенство всех граждан перед законом, то большевистская революция провозгласила их неравенство и лишила «эксплуататоров» всех прав. Уже в первой советской конституции 1918 г. было зафиксировано лишение всяких прав лиц, живущих на «нетрудовые доходы», частных торговцев, предпринимателей, служителей культа, бывших полицейских. Лишение прав распространялось на всех членов семьи. До середины 30-х годов лица «буржуазного происхождения» были лишены, в частности, возможности получить высшее образование и вступить профессиональный союз (т.е. иметь даже те минимальные социальные гарантии, которые обеспечивало членство в профсоюзе); «буржуазное происхождение» значительно ограничивало возможность выбора профессиональной деятельности. Аналогично в нацистской Германии Нюрнбергские законы, принятые в 1935 г., лишали лиц еврейской национальности германского гражданства и значительно ограничивали их в правах. В течении последующих лет было издано еще 13 декретов, ставивших евреев по существу, вне закона. Им было запрещено заниматься многими видами профессиональной деятельности, вступать в брак с арийцам и т.д. Таким образом, тоталитаризм ликвидирует социальную мобильность для лиц с «неподходящим» классовым (при коммунизме) или расовым (при нацизме) происхождением. О равенстве граждан перед судом также нельзя говорить при режиме, стремящемся уничтожить определенные «реакционные классы» или «низшие расы». Суд, полностью подчиненный партии и аппарату террора, может проводить только их волю. «Суды у нас классовые, против буржуазии», — заявил Ленин в 1921 г. Таким образом, при тоталитарном режиме нельзя говорить о равенстве всех граждан перед законом и судом, о равном отношении государства ко всем гражданам (независимо от их социального происхождения, религиозной и расовой принадлежности, политических убеждений и т.д.), что является одним из важнейших принципов правового государства. Напротив, можно говорить о дискриминации и даже прямом уничтожении граждан определенного («буржуазного») социального происхождения при коммунизме и определенной национальной принадлежности («представители низших рас») при нацизме. В то же время тоталитарная элита и ее вождь стоят над законом и судом. Законы государства не имеют силы для партии и ее членов, а это означает, что действия партийного государства неправозаконны, так как отсутствует верховная норма права, обязательная и для вправляющих и для управляемых)». [14] И на эти обличительные речи хотелось бы сказать, что я целиком не соглашусь с их тоном. Неравенство граждан на основе самых разных признаков – больная тема чуть ли не каждого общества, нерешенная даже и в современных демократиях. Конечно, степень третирования может быть разной, но и та, которая была при тоталитаризме, находит себе множество аналогов в других обществах. Скажем, ограничение возможности проживания и избирательных прав мы можем найти как в греческих демократиях – рабы, тоже люди, вообще говоря! – так и в средневековых монархиях в отношении простолюдинов, и т.п. И даже весьма часто государства вынуждены регулировать людские потоки подобными мерами. А за примерами из современности далеко ходить не надо – взять хотя бы кичащиеся своей культурностью и цивилизованностью страны Прибалтики… Ну а лидер партии напоминает почти что монарха, или единоначального главу силовой структуры. Хотя его независимость и неотчетность тоже совсем не беспредельны, как это может показаться: «Лидер партии не отвечает ни перед кем за свои действия, он сам принимает решения, не будут ничем ограничен в своей деятельности по управлению страной. Ленин делал особый акцент на отсутствии всяких ограничителей государственной власти при коммунистической диктатуре. (вот именно, Ленин говорил о власти, а не о себе исключительно. И сам он реально не стремился к самовластью, чего не скажешь о Гитлере и Сталине – Е.К.) «Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть», — писал лидер большевиков в 1920 г. Диктатура пролетариата, по Ленину «есть власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариат над буржуазией, власть, не связанная никакими законами». Отсюда вытекает, что полномочия властей при тоталитарном режим являются дискреционными, не ограниченными законом. В национал социалистической Германии в апреле 1942 г. фюрер был даже формально объявлен рейхстагом, стоящим над законом. Однако уже выступая в рейхстаге 13 июля 1934 г., Гитлер открыто заявил приоритете собственной воли над волей закона, о том, что он является Верховным Судьей немецкого народа. Идеологическим оправданием такого положения тоталитарного лидера и партийного руководства служили утверждения, что воля партии и ее вождя тождественна воле пролетариата (коммунизм) или что воля фюрера тождественна воле немецкого народа (нацизм). Таким образом, любые действия диктатора и директивы партии фактически отождествлялись с законами. «Наша конституция -это воля фюрера», — заявлял один из ведущих нацистских юристов  Г. Франк. В заключение хотелось бы отметить еще одну характерную черту политической системы тоталитаризма. На вопрос, что он прежде всего счел бы нужным сделать, если бы ему поручили управление провинцией, Конфуций ответил: «Я бы следил за тем, чтобы все соответствовало своему названию». Если бы Конфуций смог увидеть тоталитарное государство XX в., он убедился бы в том, что в нем практически ничто не соответствует своему названию. Название института, документа или процесса может быть заимствовано из практики демократических государств, но реальное наполнение термина совершенно иное, чем при конституционной демократии. При тоталитаризме есть и «конституция», заполненная абсолютно ложными измышлениями, ни одна статья которой никогда не выполнялась; есть «парламент», который не принимает законов; есть «партия», которая является не партией в обычном смысле этого слова (т.е. свободным союзом единомышленников), а фактически государственной машиной; есть «законы», которых никто никогда не придерживается; есть «выборы» с заранее подобранными кандидатами; есть (в случае коммунизма) «Советская власть», органы которой — Советы — являются бессильными придатками партии-государства; существуют «профсоюзы», помогающие политической бюрократии эксплуатировать трудящихся и мобилизующие их на выполнение поставленных режимом задач; есть «суд», который стремится не установить истину, а провести в жизнь волю партии-государства, и т.д. Используя выражение Оруэлла, это «двоемыслие в действии» является яркой и характерной особенностью тоталитарной политической системы». [15] На последнее хочется сказать, что так называемая «политика двойных стандартов» и сегодня имеет мировые масштабы в действиях ведущих мировых держав. Каковы же причины, социальные истоки возникновения тоталитарных обществ в ХХ веке? Являются ли они следствием узурпации власти кучкой неуравновешенных экстремистов, невесть откуда выскочивших, не имеющих исторических корней и закономерных обстоятельств возникновения? Ведь именно такое впечатление складывается, если послушать современную, подаваемую в СМИ трактовку. Тот же автор указывает в качестве причин возникновения тоталитаризма процессы, с полным правом могущие быть названы глубокими и фундаментальными: «Социальными основами тоталитаризма стали углубле­ние социально-классовых противоречий и социального неравенства между монополистической буржуазией и трудящимися массами, люмпенизация пролетариата, кре­стьянства и интеллигенции, их социальная аморфность, дезориентированность, ненависть ко всем состоятельным классам и социальным слоям буржуазного общества, наличие у них стабильного жизненного уклада, больших доходов и т. д. Психологическая неудовлетворенность существующим строем, а также привлекательность тота­литаризма резко возрастают в период острых социально-экономических кризисов, вливающих новую энергию в тоталитарные движения. Кризис многократно усиливает нищету и бедствия масс, недовольство населения, а значит и негативную мотивацию его действий. Он резко ускоряет созревание необходимых для тоталитаризма социальных предпосылок — появление значительных по численности и влиянию социальных слоев, непосред­ственно участвующих в тоталитарной революции или поддерживающих ее. Это достигается прежде всего че­рез особенно интенсивные в кризисные времена маргинализацию и люмпенизацию общества. …Тоталитаризм представляет собой специфическую по­пытку разрешения обострившегося в ходе общественно­го развития реального противоречия между усложнением социальной организации и индивидуальной свободой. Исторический опыт начала XX в. показал, что с помощью социальной демагогии тоталитарные движения могут использовать в своих целях недовольство широких соци­альных слоев для проведения радикальных преобразова­ли и изменения политического строя. Так, в России большевики, руководство которых состояло в основном из социальных и этнических маргиналов, мастерски ис­пользовали требования крестьян о безвозмездной передаче помещичьих земель, чтобы впоследствии отнять у них всю землю, а также массовое недовольство солдат и всего населения разрушительной войной и вызванными ею лишениями.) В Германии социальной опорой национал-социалистического тоталитаризма стал «средний класс» — многочисленные конторские служащие, машинистки, учителя, торговцы, мелкие чиновники, небогатые представители свободных профессий, положение которых значительно ухудшилось по сравнению с привилегированным положением промышленных рабочих, защищенных сильными профсоюзами и государственными законами. Свои особенности были характерны для формирования тоталитарного общества в Италии и ряде других государств современного мира. Это привело к формированию новых идеологий XX в., качественно отличающихся от либерально-демократических и авторитарных идеологий эпохи домонополистического капитализма. …Делаются попытки обосновать необходимость перехода к тоталитарной организации общества, опираясь на объективные законы общественного развития, новейшие социальные факты и теории: общественного процесса, социал-дарвинизма, классовой борьбы, государственно-капиталистического монополизма, планирования и др».[16] Хочется сказать – неужели целые массы были одурачены теориями, не имеющими ничего общего с действительностью? И неужели среди возглавлявших тоталитарные партии лидеров, в правящей верхушке так таки и не было людей, искренне придерживавшихся своих идеалов? Конечно, были. Известные нам тоталитарные режимы имели глубокие исторические идейные корни, и множество искренних последователей. А идеи, как видится, не просто пустые, надуманные фантазии, а, коль уж скоро они своей силой действительно захватывали огромные массы народа, то имели не менее глубокие основания в природе вещей. Вот и рассмотрим более конкретно, каковы были истоки, причины и условия. Возьмем германский национал-социализм: «В 1929 г. на Нью-Йоркской бирже произошел обвал рынка ценных бумаг, повлекший мировой экономический кризис. В Германии инфляция, дороговизна и общий кризис экономики усугубились гнем, что она, как проигравшая Первую мировую войну, должна была выплачивать репарации. В 1929 — 1933 гг. объем промышленного производства и Германии упал на 40%. Общин фонд зарплаты рабочих с 1929 по 1932 г. уменьшился в 2 раза. Количество безработных достигло 8 млн., доходя в отдельные месяцы до 10,5 млн. человек. Разорились миллионы крестьян. Каждый 4-й в Германии того времени голодал. …В германском обществе в это кризисное время на конфликт с либеральным правительством Веймарской республики пошли самые разные слои общества: от союза ветеранов-фронтовиков до крестьянских союзов (отказавшихся платить налоги), от интеллигенции и ученых до лидеров промышленности. В 1930 г. сменилось правительство. Во главе нового кабинета встал молодой Брюнинг, наделивший себя чрезвычайными полномочиями. Действия нового правительства, от которого многие ждали спасения, обернулись углублением кризиса. Закрытие шахт и заводов вызвало массовые увольнения и забастовки. В 1932 г. на Лозаннской конференции был фактически наложен мораторий на выплату репараций, но было поздно: правительство Брюнинга пало. Разные слои населения ждали лидера, который принес бы национальную идею, оживил промышленность, дал работу, сплотил народ, подавил конкурентов внутри и вне страны. Средства массовой информации, а точнее А. Гугенберг, основавший «Имперский комитет в поддержку народного волеизъявления», стали «раскручивать» Гитлера, которого, как они считали, можно будет убрать в любой удобный момент. Партия Гитлера в начале 30-х демонстрировала то, что ИМПОНИРОВАЛО ОБЫВАТЕЛЮ: полувоенную дисциплину, строгую иерархию, порядок внутри рядов, наличие вождя (фюрера) и «ясной» программы выхода из кризиса, знание «врагов нации» и т. д. В 1933 г. Гитлер созвал Генеральный совет но германской экономике, куда вошли тузы немецкой промышленности. К 1937 г. каждая отрасль получила своего фюрера. Были приняты законы, направленные на укрупнение промышленности: фактически насильно были согнаны в картели более 700 тыс. мелких и средних предприятий. Было закреплено право наследования земли, ликвидировано местное самоуправление, обеспечено главенство партии над государством и, наконец, принят закон о предоставлении Гитлеру чрезвычайных полномочий. Были спешно созданы первые 26 концлагерей. Все больные психиатрических больниц были уничтожены. Чем все закончилось, хорошо известно. Как указывалось на Нюрнбергском процессе, «в 1923 г. хватило бы 7 мюнхенских полицейских, чтобы разделаться с фашистским маскарадом, через 10 лет с этим справились бы 700 хорошо вооруженных солдат рейхсвера, но прошло чуть более 20 лет после Мюнхена — и пришлось пожертвовать 70 млн. людей из разных стран мира, чтобы покончить с Гитлером». [17] Не менее глубокими были и идейные, «культурные» истоки немецкого фашизма: «Глубинными корнями германского национал-социализма были ярый расизм, вера в превосходство немцев и... мистицизм. Из этих трех элементов мистическая составляющая идеологии германского национал-социализма известна меньше всего. А ведь она играла огромную роль в планах нацистов. У премьер-министра Великобритании У. Черчилля был личный советник по вопросам мотивов тех или иных поступков фашистского руководства, так как для этого нужно было знание оккультизма. ДЛЯ «научного» обоснования нацизма и прежде всего для достижения власти над миром в недрах СС существовала некая структура, называвшаяся «наследие предков», куда входило около 50 институтов. Изучались рунические письмена, основы символизма, лингвистика, история ариев, знания древних народов, мифы и легенды разных племен, санскрит, особенности рас и многое другое. Одним из направлений поисков ученых из СС было обоснование превосходства арийской расы и ее права на мировое господство и поиск доказательств неполноценности других народов, прежде всего относящихся к «иудейско-сирийско-римской» и славянским (по терминологии наци)расам. …Оккультисты рейха занимались созданием человеческой элиты, расы господ, которая начиналась с создания ордена СС. В СС также было подразделение его членов с выделением тех, кто мог доказать свое арийское происхождение начиная с 1650 г. СС восстанавливал в своей среде ритуалы древних германцев, причем многие ритуалы воссоздавал но, на основе исторической памяти (видений) людей, принадлежавших к известным в истории Германии родам, а также использовались элементы ритуалов десятков тайных орденов. Праздники в СС отмечались по руническому зодиакальному кругу. Считалось, что души настоящих ариев бессмертны, Гиммлер полагал, что он является воплощением (реинкарнацией) императора Генриха I Птицелова, а Гитлер — воплощение императора Фридриха II. …В школах Германии преподавались две «истинно арийские теории» — теория ледяного мира и теория полой Земли. Эти теории объясняли мир и человека. Теория вечного льда противоречила данным астрономии, но обосновывала древние германские мифы, пророчества, опиралась на древнеиндийскую мистику и демонологию. Все во Вселенной и на Земле эта теория объясняла борьбой между льдом и пламенем. Автор этой доктрины, как и Гитлер, считал, что «объективная наука — тотем упадка». Мистицизм наци выливался в совершенно конкретные действия, которые часто трудно обосновать с военно-стратегической точки зрения. Дата нападения на СССР была выбрана в соответствии с руническим кругом. 22 июня -древнегерманский праздник солнцестояния, а через 2 руны после этой даты идет руна «зиг», означающая победу. От начала (22 июня) до руны «зиг» было 2 месяца. Гитлер считал, что на захват СССР ему достаточно 2 месяцев. ..Уничтожение людей, и прежде всего евреев, в концлагерях — это, ''по взглядам верхушки рейха, было возрождением ритуала приношения человеческих жертв для задабривания древнегерманских богов. Гитлер считал, что его логическому дару подвластен русский холод. Для проведения зимней кампании наступавшие войска получили дополнительно лишь шарфы и перчатки. Но -41 «С есть -41°С. Отказывала техника, замерзала армия — фюрер с холодом не справился, под Москвой немцы потерпели поражение. В конце войны генерал Дорнбергер форсировал создание «Фау-2.» Работы прерывались потому, что провидение указало фюреру на возможность или отказа ракет, или отмщения неба... Гитлер застрелился ночью 1 мая. Это — дата языческого праздника, после которого валькирии уносят души германских воинов. Самоубийство произошло перед портретом Фридриха II».[18] Таковы истоки, глубоко исторические, вплоть до мистических. И поэтому видится, что они имеют глубокие корни в характере народа, в духе немецкой нации. Эти дремавшие до поры до времени силы в соответствующий момент истории были разбужены и получили возможность развернуться в полную силу. Их трагические последствия – великий исторический урок для нации и всего мира. Но и сегодня, как мы знаем, в той же Германии имеются, и вовсе не спешат уйти в небытие неонацистские движения, и даже можно сказать о терпимом отношении к ним официальных властей.     ** Хотелось бы продолжить исследование причин тоталитаризма, и проследить его действительно глубокие корни. Именно эти внутренние сущностные силы сформировали потом базовые политические структуры рассматриваемых общественных систем. И доказательство глубинного происхождения этих тенденций послужит хорошим ответом тем тенденциозным «критикам», которые и в нашу эпоху пытаются свалить всю вину на своих политических и идеологических противников. Как уже было сказано, тоталитаризм явился порождением острых кризисных явлений в обществах первой половины ХХ века: «Именно мировая война привела к разрушению того обыденного, повседневного мира, в котором обыкновенный человек пытался удержаться, «возделывая свой виноградник». Выброшенный в парадоксальный мир войны, в котором «что тот солдат, что этот» (название одной из пьес 20-х годов Б. Брехта), человек был раздавлен алогичностью, абсурдом жестокости, тотальностью зла, инстинктами, которых он в себе и не подозревал, теми темными силами души, которые внезапно ему открылись и перед которыми он оказался абсолютно бессильным. ...В самом человеке обнаружились психические регуляторы, общие всем людям, «потому что они люди» (К.Г. Юнг). Освободиться от груза моральных норм и от тягости сознания, от собственной самости оказалось возможным в процессе, названном Юнгом деиндивидуацией. ПРИ ЭТОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ САМОСТЬ ОКАЗЫВАЛАСЬ РЕДУЦИРОВАННОЙ К РЕАЛЬНОСТИ, ДЕЛАЮЩЕЙ ЧЕЛОВЕКА ГРУППОВЫМ ИНДИВИДОМ, СОЦИАЛЬНОЕ «МЫ» (КЛАСС, НАЦИЯ) РАСТВОРИЛО В СЕБЕ «Я» ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА, ОСВОБОДИВ ЕГО ОТ ОБРЕЧЕННОСТИ НА СВОБОДУ МЫСЛИ И ПОСТУПКА. Все то страшное и чудовищное, что пугало воображение отдельного человека в себе самом, та небожественная реальность, в которой «ад — это мы сами» (К.Леви-Строс), субстанционализировалось, манифестировалось вовне психики отдельного человека и вне той социальной группы, с которой он себя идентифицировал. Как некая противостоящая «Мы» реальность темная сторона души стала существовать объективно, и, как всегда в мифе, иметь свои четко очерченные пространственно-временные формы, в которых часть тождественна целому, каждый предмет — носитель общих свойств мира абсолютного добра или абсолютного зла. Мир распался на две части. Все позитивное принадлежало «Мы», все негативное олицетворяли «Они». И, как всегда в таких случаях, готовые пустые мыслительные формы заполнялись по мере необходимости любым политически или идеологически ангажированным содержанием. Отказываясь от рацио, беспомощного в реалиях войн, смут и революций с их страшной силой иррациональности, люди оказывались захвачены грозной и пугающей, вдохновляющей и вызывающей трепет силой — этой всесокрушающей силой был миф. Логика мифа сводила все исторически изменчивое к некоему незыблемо природному первоначалу, архэ, которое сохраняет свою силу в настоящем, прошлом и будущем. Открытое Юнгом в психике человека стремление отделить свою «тень», все то, что собственное «я» не хочет принимать в себе, идентифицировать с собственной самостью, всегда было известно мифу. Так, мифическому герою сопутствует trikster-носитель всех негативных качеств, тень, оборотная сторона человеческой психики. Особенность духовной ситуации XX века была не в том, что тень перестала подчиняться своему хозяину, отделилась от него, зажила своею жизнью и даже стала покушаться на жизнь героя. ОСОБЕННОСТЬ КУЛЬТУРЫ XX ВЕКА В ТОМ, ЧТО ФЕНОМЕН ПЕРЕБРОСА ПСИХИЧЕСКИ НЕГАТИВНЫХ КАЧЕСТВ НА ПОЛИТИЧЕСКОГО, ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО, КЛАССОВОГО ВРАГА СТАЛ ИСПОЛЬЗОВАТЬСЯ СОЗНАТЕЛЬНО, ТО ЕСТЬ САМО ЗНАНИЕ О БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ, ГЛУБОКО УКОРЕНЕННОМ В ПСИХИКЕ ЛЮДЕЙ НА ИНДИВИДУАЛЬНОМ И ДОИНДИВИДУАЛЬНОМ УРОВНЕ, СТАНОВИТСЯ СРЕДСТВОМ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА НИХ. Пропаганда всех воющих стран обращалась к неким вечным природным качествам, присущим всем немцам, французам, русским. При этом мифическая привычка говорить от имени «мы» приводила к формированию облика героя — выразителя духа нации, клишированный образ врага — «боша» или «лягушатника» наделялся чертами трикстера. Абсолютно идентичны описания «зверств оккупантов и захватчиков» в прессе враждебных друг другу воюющих стран, идентичны и образы доблестных защитников Отечества. Юнг писал в 1918 году: «Эта война заставила нас испытать снова — и притом в чудовищно раздутой форме — то первобытное недоверие к соседнему племени, которое мы, казалось, давно преодолели ...Вражеской нации отказывают в каких бы то ни было достоинствах, и наши собственные недостатки в фантастически преувеличенном виде проявляются у других» (Юнг К.Г. Психология нацизма. Вотан / Юнг К.Г. О современных мифах.- М.-1994.-С. 232)). То, что миф не выдумка, знал каждый, кто, как Гойя в своих «Бедствиях войны», мог сказать: «Я видел это». И если исследователи мифа, характеризуя последний, утверждали его особенность в том, что в миф не верят, в мифе живут, то любой солдат или житель приграничных областей Германии, Италии, Франции и России, всех воюющих стран жил и умирал в реальности мифа абсурдной, жестокой и страшной. Ролан Барт писал позднее о свойственной мелкобуржуазному сознанию черте — неспособности вообразить себе другого. Инакость — понятие, к которому «здравый смысл» испытывает более всего неприязни. «Любой миф с неизбежностью, — писал Барт, — тяготеет к суженному антропоморфизму, и хуже того к антропоморфизму, который можно было бы назвать классовым» (Барт Р. Мифологии / Избр. работы: Семиотика. Поэтика. Пер. с фр. — М. -1989. — С. 68-69). Так как большинство тех, кто воевал, принадлежали как раз к этому социальному слою, то характеристика Барта позволяет понять тех, кто в это время существовал по принципу: «сегодня жить, умереть завтра». ИМЕННО ТАКОЕ СВОЙСТВО ПСИХИКИ, РАЗБАЛАНСИРОВАННОЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ КАТАСТРОФ СОЦИАЛЬНОГО ПОРЯДКА, СТАНЕТ ОСНОВОЙ ТОТАЛИТАРНОГО СОЗНАНИЯ. «В мифологическом мышлении всегда есть положительный и отрицательный полюса. Естественно, что политические мифы не полны, если в них не представлено демоническое начало». — писал Э. Кассирер об особенностях такого сознания. Какую силу тотально управляемое сознание будет считать демонической, станет вопросом идеологических пристрастий и политических выгод. Так, в «германском пандемонизме эта роль была отведена евреям», в сталинской политической мифологии «темные силы» были представлены как вне страны — миром капитала, так и в стране — его прислужниками — врагами народа. Повсеместно идущее в воюющих странах понижение уровня жизни большинства населения приводило, по выражению Питирима Сорокина, к обнажению в психике людей действия базовых инстинктов, а, следовательно, к «бестиализации» человека. «Революции скорее не социализируют людей, а биологизируют; не увеличивают, а сокращают все базовые свободы; не улучшают, а скорее ухудшают экономическое и культурное положение рабочего класса» (Сорокин П. Социология революции в кн.: Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество.- Пер. с англ.- М. — 1992.- С. 270).- В психической жизни многих людей военного и послевоенного времени происходили разрушительные процессы, а функцию стабилизации разбалансированной психической жизни вместо подвергнувшихся деструкции сознательных регуляторов брали на себя глубинные психические бессознательные силы, выполняющие, по мнению К.Г. Юнга, компенсаторную функцию. Речь идет о наметившихся к тому времени ПРОЦЕССАХ ДЕПЕРСОНАЛИЗАЦИИ, определенного современным отечественным исследователем в качестве «надлома сознания людей, его вступления в состояние некоего потока, но не в смысле движения от одного рубежа к другому, а в смысле некоей флюктуации и разжиженности, при которых оно теряет устойчивость, определенность и предсказуемость» (Гаджиев К.С. Заметки о тоталитарном сознании // ж. Вестник Московского Университета.- Сер. 12.-1993.- № 4.- С. 15). ПРОБЛЕМА УТРАТЫ ЧЕЛОВЕКОМ ЗАПАДА СВОЕГО «Я», массовизации, превращения индивида в анонимную, взаимозаменяемую частицу коллектива, стала предметом изучения западной культурологической философской, социологической и психологической мысли всего ХХ столетия. …При анализе мифа в поле зрения исследователей разной мировоззренческой направленности, среди которых были К. Ясперс и М. Хайдеггер, Н. Бердяев и К.Г. Юнг, Э. Фромм и Э. Кассирер, И. Хейзинга и А. Лосев, попал человек, чей духовный облик определили такие поворотные в судьбе западного мира события, как Реформация, индустриальная революция XVIII века и установление различных форм демократии. Произошедшие в результате этих разновременных и разнокачественных событий революционные изменения, приведшие к формированию уникальной техногенной цивилизации, затронули не только социально-экономические, политические реалии, они повлияли радикально на антропологическую составляющую идущих общественных изменений, включая и способ идентификации и самообраз человека Запада, формирующийся в это время. С утратой веры в Абсолют, с утверждением под влиянием авторитета науки в массовом сознании доверия только к калькулированным истинам, человек механически, насильственно разъединяет свою душу на две разнокачественные стороны: все бессознательное вытесняется и прячется как не прошедшее проверку на разумность, но не исчезает, ибо глубоко укоренено в самости, — писал Юнг. Коллективный разум (представленный теперь в эпоху обезбоживания разумом государственным), а также индивидуальное сознание пытаются обуздать бессознательные силы, — писал швейцарский психоаналитик, — что приводит к массовым неврозам, стихийные силы в массовом человеке готовы в любой момент вырваться из-под контроля сознания. В XX ВЕКЕ КАНАЛОМ ВЫХОДА ГЛУБОКО ЗАПРЯТАННЫХ, НО НЕУНИЧТОЖИМЫХ В ПСИХИКЕ ЧЕЛОВЕКА ЗАПАДА ЛАТЕНТНЫХ ПСИХИЧЕСКИХ СИЛ И ИМПУЛЬСОВ СТАНОВЯТСЯ НЕВИДАННЫЕ ПО МАСШТАБУ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ. Так, «конечным продуктом объединенных сил Реформации, Просвещения и индустриальной революции является МАССОВЫЙ ЧЕЛОВЕК — ЧЕЛОВЕК, СОЦИАЛЬНО ИЗОЛИРОВАННЫЙ ОТ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ, ОТДЕЛЕННЫЙ ОТ СВОЕГО БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО И ИНСТИНКТОВ И В СИЛУ ЭТОГО ПОДВЕРЖЕННЫЙ МАССОВЫМ ПСИХИЧЕСКИМ ЭПИДЕМИЯМ, НАИБОЛЕЕ ХАРАКТЕРНЫМ И ЯДОВИТЫМ ПРОЯВЛЕНИЕМ КОТОРЫХ СЛУЖАТ МАССОВЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ» (Одайник В. Массовая душа и массовый человек / К.Г. Юнг. Аналитическая психология. Прошлое и настоящее- М. -1995.-С.249-250). Такие исследователи западной культуры XX века, как нидерландец И. Хейзинга и испанец X. Ортега-и-Гасссет, определяя черты психики массового человека, отмечали его снижающуюся способность самостоятельных суждений. Прежде обыкновенный человек «находил в целостности своего знания духовную силу, которой он поверял жизнь и мироздание» и, «благодаря своей ограниченности бывал мудрым», поскольку в ограниченном его горизонтом мире он был хозяином и распорядителем, более того, этот мир (и себя в этом мире человек) традиционных культур творил и осмысливал сам, вызывая уважение других и самоуважение. Теперь же человек, оказавшийся в мире, беспредельность которого в его ограниченном сознании не укладывается, «человек массы судит о вещах, превышающих уровень его компетенции, не стремясь возвыситься до их понимания, а профанируя сущности, сводя сложное к простому и поэтому понятному» (Хейзинга И. В тени зав-д трашнего дня /…. — М.-1994.- С. 275).(это уже другой фактор массовизации – Е.К.) ВАРВАРИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА — ВОТ НАЗВАНИЕ ТОГО ПРОЦЕССА, КОТОРЫМ ОТМЕЧАЮТ МНОГИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ ЗАПАДА В XX ВЕКЕ. ВАРВАР — ЧЕЛОВЕК, ПРИРОДНОЕ, СТИХИЙНОЕ НАЧАЛО В КОТОРОМ БОЛЕЕ НЕ СМИРЕНО КУЛЬТУРНЫМИ НОРМАМИ. НЕ УСМИРЕНА СОБСТВЕННАЯ ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА В ЦИВИЛИЗАЦИИ, ПЫТАЮЩЕГОСЯ УСМИРИТЬ И ПОСТАВИТЬ НА СВОЮ СЛУЖБУ ПРИРОДУ ВНЕ СЕБЯ, светлому, ясному познанию противопоставлена слепая сила инстинкта, «кровь», «раса» — начала чисто природные в самом человеке. Варваризация начинается тогда, когда в старой культуре, за многие столетия поднявшейся до высот ясности и чистоты, мышление и познание начинает заволакиваться магией и фантастикой, поднятыми чадной волной ярых инстинктов и страстей. Вот тогда миф теснит логос, — писал И. Хейзинга. «Варваризация» связана с возвращением от логоса к мифу. Но еще ранее логос был противопоставлен в европейской культуре рацио. Логос божественен, рацио же — свойство человека, возомнившего, что он Бог. Разуму обязана европейская культура открытием иррационального в природе социального, природного и психического бытия. Разум пытается более не обуздать бессознательное, а манипулировать им. Человек Запада, утратив живую связь с Богом, «отдаляется от природы, вырывается из своей изначальной «естественной» среды», писал К. Ясперс. Он пытается опереться в своем существовании на науку и технику. Техника же, считал немецкий философ, стала ни от кого не зависимой, все за собой увлекающей силой. Человек подпал под ее власть, не заметив что это произошло и как это произошло» (Ясперс К. Современная техника//Новая технократическая волна на Западе. М.-1986:-С.145.). Ставшая демонической сила науки и техники мифологизировала их в массовом сознании людей. …Наука, ставшая альфой и омегой культуры Запада, не обеспечила того, что делал миф — она не дала общей, постигаемой обыденным сознанием картины мира. Ученые используют язык символов, обычный человек не может постичь их тайного смысла, хотя научные библиотеки открыты для всех желающих. Но потребность в постижении смысла мира, в каком ты живешь, необходима всем людям. Она должна быть восполнена, и, поскольку весь комплекс наук не может выполнить эту функцию, миф оказывается востребованной формой духовной жизни даже в условиях господства научного мировоззрения. Наука и миф существуют не только вместе в одном духовном пространстве, они частично перекрывают друг друга в культуре XX века, когда возникают науки о мифе и мифы о науке. … «Ученый (как Ж. Сорель) может пытаться контролировать массовое сознание с помощью разработанной технологии по внедрению мифов в массовое сознание. Наконец, ученый (А.Ф. Лосев) может научить людей различать мифы, способствующие их духовному здоровью или губительные для него. Еще одна причина совмещения науки XX века с современным мифотворчеством в культуре XX века связана с тем, что с развитием индустриально-городской культуры и техногенной цивилизации, «с широким распространением научных знаний, научной картины мира, комплекс «народных знаний» не исчезает полностью, а трансформируется, приспосабливаясь к новым условиям» (Найдыш В.М. Мифотворчество и фольклорное сознание // ж. Вопросы философии.-1994.- № 2.- С. 51). Рядом с наукой постоянно кристаллизуется пласт околонаучных, псевдонаучных знаний и верований, фобий и суеверий, от которых наука не может избавиться. Так, К.Г. Юнг проанализировал рождение живого, современного мифа о НЛО, объясняя его психологическим перебросом — «мы, люди мечтаем попасть на Луну или на Марс; одновременно, как утверждает миф, жители других планет и даже других созвездий хотят увидеть нас» (Юнг К.Г. НЛО как предмет слухов / Юнг К.Г. О современных мифах.- М.-1994.- С. 36) (Но ведь действительно: странно поверить, что мы во Вселенной, этой огромной Вселенной — якобы одни; или, по крайней мере, еще не найдены более высокоразвитой цивилизацией. Странно подумать, что таких цивилизаций не существует, не должно существовать.  Ведь наша Вселенная живет уже не первый десяток миллиардов лет... Так что к этому мифу есть достаточные реальные основания, а отнюдь не только субъективные желания – Е.К.) Таким образом, миф в культуре Запада в XX веке совмещен с такими, остающимися базовыми характеристиками ее облика чертами, как сциентизм и техницизм. Миф XX века отличен от первичной мифологии первобытной эпохи рядом важнейших черт, изучением которых и занята гуманитарная экспертиза XX века в лице виднейших представителей различных ветвей наук о человеке. …В России в результате национальной катастрофы, связанной с мировой, а затем гражданской войнами, революцией, разрухой и голодом произошел распад того «мира миров», которым была Россия для большинства народа. Социальный, политический и духовный хаос привели к повышению до ставшей критической массы людей нового психического склада. Внезапно обрушившийся старый мир, обратившиеся в ничто все прежние культурные регуляторы и нормы, привели к бездуховной, насильственной аскезе, умалению плоти и духа миллионов россиян, разнузданию витальных сил человека, утративших веру в Бога, царя и Отечество. НЕ РАВНОДУШИЕ В ВОПРОСАХ ВЕРЫ И ТОЛЕРАНТНОСТЬ К ИНАКОМЫСЛИЮ, КАК ЭТО ПРОИСХОДИЛО НА ЗАПАДЕ, А ФАНАТИЗМ БЕЗРЕЛИГИОЗНОГО ОТРИЦАНИЯ ОБНАРУЖИВАЛИ В ПСИХЕЕ РОССИЙСКОГО НАРОДА НЕСВОЙСТВЕННУЮ ЧЕЛОВЕКУ ЗАПАДА СО ВРЕМЕН РЕФОРМАЦИИ ЭКСТАТИЧНОСТЬ И ЭКЗАЛЬТИРОВАННОСТЬ, выраженные в отрицании того, во что ранее беззаветно верили и чему поклонялись. Свойственная душе народа антиномичность, привела к обвалу высших ценностей, к их оборачиванию на противоположные антиценности. Кстати говоря, отсутствие в мышлении средних форм, привычка мыслить антиномиями, глубоко укоренена как раз в мифе, как способе восприятия реальности. Не дух, в гордыне отвернувшийся от бога в поисках последних небожественных истин, а нутряное чувство обиды и злости двигало массовыми акциями глумления над религиозными святынями, над историей и культурой, происходившими в это время в России. НОВАЯ ВЛАСТЬ ИСКАЛА И НАХОДИЛА ОПОРУ ИМЕННО В ТАКИХ ЛЮДЯХ, ПРЕДЛОЖИВ ИМ ОБРАЗ МИРА, АРХЕТИПЫ КОТОРОГО БЫЛИ ГЛУБОКО УКОРЕНЕНЫ В КОЛЛЕКТИВНОЙ ДОРЕФЛЕКСИВНОЙ ЖИЗНИ НАРОДА. И, КАК ВСЕГДА, АРХЕТИП КАК РУСЛО КАЗАЛОСЬ БЫ НАВСЕГДА ВЫСОХШЕЙ РЕКИ (ОБРАЗ ЮНГА) ВНЕЗАПНО ЗАПОЛНИЛА СТИХИЯ РАЗБУШЕВАВШИХСЯ ПСИХИЧЕСКИХ СИЛ НАРОДНОЙ ДУШИ. Лишь к концу 20-х годов власть смогла «оседлать» волны народного гнева, боли и отчаяния, не только заковала половодье народных ярых страстей и чувств в гранит идеологических постулатов, но и попыталась повернуть поток коллективного бессознательного в русло, сознательно и директивно установленное партией, монополизировавшей ум, честь и совесть всей эпохи. Всеми имеющимися у нее средствами политическая власть формировала мифологизированный образ мира и «нового человека», которые должны были быть просвечиваемыми коллективным Разумом и абсолютно контролируемыми коллективной Волей. Те стихийно формировавшиеся в народной среде мифы, которые ОТРАЖАЛИ ВЫШЕДШИЕ НА ПОВЕРХНОСТЬ ДУШИ ЧАЯНИЯ О ЛУЧШЕЙ ДОЛЕ, были использованы и с помощью специальных технологий переформатированы в нужной официальной власти форме. Тем самым, на смену первичной мифологии, которая поднявшись из недр народной души, питала своей стихийной громадной силой как разрушительные силы Революции и гражданской войны, так и энергию восстановления России первых послереволюционных лет, включая НЭП, приходит создание догматизированных, официально одобренных и манипулятивно применяемых всеми институтами власти мифов. Начинает затвердевать миф о Революции, включая и сцену штурма Зимнего дворца, десятилетиями воспринимавшимися зрителями как документальную съемку, образ Ленина — вождя Октябрьского восстания, Сталина — непосредственного ее руководителя (что, как станет ясно из изысканий последних лет, не соответствует действительности). Октябрь 1917 года — архэ нового мира, его цветовая символика — «красный» Октябрь облекала его в иконический символ спасения через смерть старого мира и обретение новой жизни. С первых же лет новая власть события Революции представила в виде мифического первособытия. Ритуал — важнейшая часть мифа постоянно воспроизводил события революции в грандиозных шествиях и демонстрациях. …Истоки той мифологии, которую используют марксистские ортодоксы в Советской России не самостоятельны, по Лосеву (А.Ф. Лосев), а насквозь буржуазны, поскольку они связаны с теми идущими в новое время процессами, когда человек стал искать своего утверждения преимущественно в здешней, мирской жизни, поскольку, утверждает Лосев, все мышление после Средних веков в Европе есть либерализм и гуманизм…, ВСЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ЭТИХ ВЕКОВ ОСНОВАНА НА ОТЧАЯННОМ ИНДИВИДУАЛИЗМЕ, Т.Е. ОКАЗЫВАЕТСЯ КАПИТАЛИЗМОМ И ОСНОВЫВАЕТСЯ НА МАШИННОЙ КУЛЬТУРЕ, ТО МИФ О МОГУЩЕСТВЕ ЗНАНИЯ ЕСТЬ ВСЕЦЕЛО БУРЖУАЗНЫЙ МИФ» (Лосев А.Ф. Диалектика мифа. — М,-1993.- С.508- …Результатом «захваченности» западной культуры со времен Просвещения мифом о могуществе знания явился, считает Лосев, РАДИКАЛЬНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЙ УТОПИЗМ. Стремление к господству человека над природным и социальным миром выводят самого человека за их скобки, а сам мир предстает первозданным хаосом, но в сипу техничности мышления западного человека он мыслит становление из этого хаоса не органического, а механического сцепления распавшихся социальных институтов, духовных образований, политических доктрин. …Кроме процесса обезбоживания, захватившего западную культуру, Лосев пристально наблюдает и за формированием новой советской мифологии, представляющейся ему столь же относительной, как и остальные, возникающие в новое время, но стремящейся к вытеснению всех других мифологий, поскольку эта мифология обращена в будущее «всего человечества». ДАННАЯ МИФОЛОГИЯ ПРЕТЕНДУЕТ НА АБСОЛЮТНОЕ ГОСПОДСТВО НАД ВРЕМЕНЕМ И ПРОСТРАНСТВОМ, А ВЕРНЕЕ НА ИХ ПРЕОДОЛЕНИЕ. Именно с этим связана и борьба в партии вокруг фигуры «вождей», ведь мантическая функция мифа — функция предсказания будущего, означающая тем самым и контроль над его осуществлением,   может быть доверена только одному человеку, поскольку и сама истина мифа одна. По Лосеву, ТАКОЙ ХОД ПОЛИТИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К БОЛЕЕ ЦЕЛОСТНОЙ МИФОЛОГИИ, ЧТО, НА ЕГО ВЗГЛЯД, БЫЛО БЫ ЛУЧШЕ МИФОЛОГИЧЕСКОГО ХАОСА. ВОЗМОЖНО ЭТИМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВОМ ОБЪЯСНЯЕТСЯ ПОСЛЕВОЕННАЯ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ ПОЗИЦИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ФИЛОСОФА, ПРИЗНАВАВШЕГО МАРКСИЗМ «ЕДИНСТВЕННО ВЕРНЫМ УЧЕНИЕМ». Во время же написания «Диалектики мифа» Лосев обращает внимание на существенное своеобразие мифологии XX века. В современных мифах произошел отказ от интимно-личностного обращения к Абсолюту. Ведь черная пустота небытия, мертвый Левиафан, (материя в материализме – Е.К.) который не взыскует твою душу к ответу, а так видит Лосев материю, которая «дана нам в ощущениях» противостоит человеку, всей своей тяжестью давит на него. Расплющивая его внутренний мир, заставляя жить своими, внешними по отношению к духу человека мирскими обстоятельствами. Все ТО, что вне, над и сверх человека такая относительная мифология, как материализм, помещает здесь же, в плоскости социально-природного бытия, в котором ЧЕЛОВЕК ПРЕДСТАЕТ ФУНКЦИЕЙ МЕГАМАШИНЫ. Миф о господстве силы знания стал базовым в буржуазной культуре в Новое время. Еще одним мифом, который дал архэ всему новоеропейскому человечеству, стал миф о машине, как воплощенной силе человеческого Ratio. …для появления мифов необходимо соответствующее психологическое состояние общества, наличие напряженной ситуации, тогда можно легко поверить в гонимых врагов и катастрофу и когда в это хочется верить» (Чудинова И.М. Политические мифы // ж. Социально-политический журнал. — 1996.- № 6.- С. 124). Огромную роль в ремифологизации массового сознания сыграли в XX веке средства массовой информации. Московичи С., автор книги «Век толп. Исторический трактат по психологии масс», считает, что масс-медиа, неэффективные на уровне одного человека, «заставляют толпу переходить из собранного состояния в распыленное. Человек может смотреть, случить, но не имеет возможности возразить. Он находится полностью во власти масс-медиа...» (Цит. по: В.А. Дмитриев. Влияние толп // ж. Социологические исследования. -1997.- № 11.- С. 138). Одна из причин «легитимизации» мифа в современной политике связана, на наш взгляд, с массовизацией политических партий, начавшейся в XIX веке, но в XX веке впервые определившей политический фон таких стран, как Германия, Россия, Испания, Италия, да и не только их. И муссолиниевские фаши, и фаланги Испании, и национал-социалисты Германии, и большевики России действовали от лица масс через головы парламентов и правительств. Партии прямого политического участия, активной вовлеченности рядовых членов в повседневную политическую борьбу оказались сориентрированы на особенности массового политического сознания. Нам представляется несомненной связь между вовлечением масс в политические партии лево- и праворадикального толка и нарастанием волны политической мифологии, выражающей и освобождающей латентные психические силы, используемые лидерами новых политических партий. С образованием массовых политических партий и  их быстрым выходом на историческую арену меняется взаимодействие лидеров и рядовых членов партий. С одной стороны, вместо традиционно «делающих политику» представителей правящих классов, прошедших долгую специальную подготовку приходят лидеры, обладающие способностью, по сути, магического воздействия на массового участника политических действий. Макс Вебер, определяя облик такого политического вождя, описывал его как «одаренного сверхъестественными, сверхчеловеческими или, по крайней мере, особыми силами и свойствами, недоступными другим людям..., рассматривающегося как посланного богом в качестве образца» Способность массы к пониманию происходящих политических событий ограничена, эмоциональная разбалансированность души массового человека беспрецедентна. Следствием чего является отмеченное Юнгом обстоятельство: «Репрессивной идентификации с более низкой и примитивной структурой сознания неизменно сопутствует повышение ощущения жизни (Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. – Киев. – 1996 – с. 226). Карл Ясперс, ОПРЕДЕЛЯЯ ЧЕРТЫ ДУШЕВНОГО СКЛАДА СОВРЕМЕННОГО ЗАПАДНОГО ЧЕЛОВЕКА, ПИСАЛ О ТОМ, ЧТО ОТДЕЛЬНОМУ ЧЕЛОВЕКУ КАЗАЛОСЬ БЫ СКУЧНЫМ И, БОЛЕЕ ТОГО, НЕВЫНОСИМЫМ, В КОЛЛЕКТИВЕ ОН СПОКОЙНО ПРИНИМАЕТ КАК БЫ ПОД ВЛАСТЬЮ ИНОГО ИМПУЛЬСА (См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории. — М.: Республика.-1994). Восприятие человеком массы глубинного смысла событий, в которых он задействован, также существенно отличается от постижения их функционером традиционных политических партий. Тем, кто был или стремился к власти нельзя было не учитывать новой психологии масс. Раньше, когда масса не была вовлечена в политическую жизнь, ее можно было не замечать, особенности массовой психологии не учитывать в той мере, как это стало необходимым в XX веке. Конечно, писал Х.Ортега-и-Гассет, массы существовали и раньше, но оставались незаметными, занимая задний план истории. ТЕПЕРЬ ЖЕ МАССЫ ВЫШЛИ НА АВАНСЦЕНУ ИСТОРИИ И СОСТАВЛЯЮТ БОЛЕЕ НЕ ЕЕ ФОН, ОНИ ПРЕВРАТИЛИСЬ КАК ГРЕЧЕСКИЙ ХОР В ГЛАВНОЕ ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО МИРОВЫХ ТРАГЕДИЙ, ПОСТАВЛЕННЫХ ПОЛИТИЧЕСКИМИ «РЕЖИССЕРАМИ». Тот, кто ставит политические массовые действа, должен справиться с управлением массой, понимать ее психологию. КАКИМИ ЖЕ ОТЛИЧИЯМИ ОБЛАДАЕТ ДУША МАССОВОГО ЧЕЛОВЕКА, ВОВЛЕЧЕННОГО В БОЛЬШУЮ ПОЛИТИКУ? ОРТЕГА УКАЗАЛ НА ТАКИЕ ЧЕРТЫ ПСИХИЧЕСКОГО ОБЛИКА ЧЕЛОВЕКА МАССЫ, КАК ЕГО НЕСПОСОБНОСТЬ К ОЩУЩЕНИЮ В СЕБЕ ОСОБОГО ДАРА ИЛИ ОТЛИЧИЯ ОТ ВСЕХ, ПРИЗНАНИЯ, ЧТО ОН «ТОЧЬ-В-ТОЧЬ КАК ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ». «МАССА — ВСЯКИЙ И КАЖДЫЙ, КТО НИ В ДОБРЕ, НИ В ЗЛЕ НЕ МЕРИТ СЕБЯ ОСОБОЙ  МЕРОЙ, А ОЩУЩАЕТ ТАКИМ ЖЕ, «КАК И ВСЕ», И НЕ ТОЛЬКО НЕ УДРУЧЕН, НО ДОВОЛЕН СОБСТВЕННОЙ НЕОТЛИЧИМОСТЬЮ» (Ортега-и-Гассет X. Восстание масс / Эстетика. Философия культуры. — М.: Искусство. — 1991.-С.310). Человек массы не чувствует умаления своей самости. ОН ИДЕНТИФИЦИРУЕТ СЕБЯ С КЛАССОМ, НАРОДОМ, НАЦИЕЙ, СИЛА КЛАССА — ЕГО СИЛА, ПРАВОТА НАЦИИ — ЕГО ПРАВОТА, КОЛЛЕКТИВНЫЙ УМ ПАРТИИ — ЕГО УМ. ДУШЕВНЫЙ ПОДЪЕМ И ЭНТУЗИАЗМ, ОЩУЩЕНИЕ ПОЛНОТЫ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА МАССЫ- РЕЗУЛЬТАТ ДЕИНДИВИДУАЦИИ. Политический лидер, стремящийся к успеху у массы, должен учитывать такие ее свойства, как СТЕРЕОТИПНОСТЬ МЫШЛЕНИЯ, ЖЕЛАНИЕ ПОДЧИНИТЬСЯ АВТОРИТЕТУ и снять с себя ответственность за жизненно важные решения, некомпетентность, стремящуюся к простым решениям сложных проблем, приближенным к их пониманию. Аморфность массы, способность ее быть тем, что из нее «вылепят» делают ее пластитом, могущим взорваться от умелого «дистанционного управления». …Таким образом, появление в XX веке масс на авансцене политической жизни человека, названного Ясперсом «человеком без судьбы», а Хайдеггером «человеком техники» с упрощенной психической организацией, отказавшегося от зова бытия, растворившего свое «Я» в безликой неорганической массе, сделали возможной актуализацию латентных психических сил, таящихся до поры в толще массовой психологии. Но, в отличие от первобытной культуры, когда миф был органическим выражением всей полноты жизни первобытного коллектива в силу синкретизма самой культуры, невыделенности человека из социального целого, миф XX века, во-первых, не был ее органическим выражением. Он искусственно имплантировался в тело культуры. Причинами такой имплантации служили как кризисные явления самой культуры, так и противоречия между культурой и социумом, культурой и личностью, культурой и природой. В условиях распада единства человека и мира миф оказался симулякром (симулятором — ? – Е.К.), а не образом мира, при всей своей иррациональности он технологичен. Он не рождается массовым сознанием, а внедряется в него. Он не предшествует наукам, а сам возможен как результат достигших в XX веке небывалого развития наук о духе. Если в мифе родового, первобытного общества коммуникация совершается по горизонтали (знание передается целостно и полно), то МИФ XX РАСПРОСТРАНЯЕТ ИНФОРМАЦИЮ СВЕРХУ ВНИЗ — ОТ ВСЕЗНАЮЩЕГО ВОЖДЯ К МОГУЩИМ ИНТЕРПРЕТИРОВАТЬ СЛОВО ВОЖДЯ СОРАТНИКОВ ДО ВОСПРОИЗВОДЯЩИХ САКРАЛИЗОВАННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ И ЗАУЧИВАЮЩИХ ИХ ПОЛОЖЕНИЯ ТРУДЯЩИХСЯ. …Среди специфических особенностей политических мифов укажем вслед за И.М. Чудиновой и то, что «основу их составляют осознанные и культивированные политиками коллективные чаяния и надежды, усвоенные массовым сознанием», в политических мифах соединяются «два разнородных качества: трезвый расчет и фанатическая вера, позволяющие политикам освобождать себя от всех моральных преград», наконец то, что политические мифы «не поддаются разрушению с помощью рациональных аргументов» (Чудинова И.М. Указ соч. — С. 123). …Миф оказался неустраним из культуры Запада, базовым основанием которой стали наука и техника. Причина этого в том, что его содержание лежит глубже рациональных схем и онаученной картины мира. Философы различных направлений обратили внимание на ретрансляцию многих черт мифического сознания в культуре XX века. …Самосознание европейской культуры XX века отразило процесс мифологизации различных форм общественного сознания. Исследованиями западных и отечественных философов определены основные причины ремифологизации, среди которых кризис научного мировидения, обращенность силы науки и техники, показавших свою демоническую природу, против своего творца — человека. Катаклизмы мировых войн, революций породили массового человека, психический став души подвергся флюктуации. Человек, который оказался действующим лицом мировой драмы, не мог осмыслить ее содержание привычными схематизмами. Подведем итоги. Самосознание европейской культуры XX века отразило процесс мифологизации различных форм общественного сознания. Исследованиями западных и отечественных философов определены ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ РЕМИФОЛОГИЗАЦИИ, СРЕДИ КОТОРЫХ КРИЗИС НАУЧНОГО МИРОВИДЕНИЯ, ОБРАЩЕННОСТЬ СИЛЫ НАУКИ И ТЕХНИКИ, ПОКАЗАВШИХ СВОЮ ДЕМОНИЧЕСКУЮ ПРИРОДУ, ПРОТИВ СВОЕГО ТВОРЦА — ЧЕЛОВЕКА. КАТАКЛИЗМЫ МИРОВЫХ ВОЙН, РЕВОЛЮЦИЙ ПОРОДИЛИ МАССОВОГО ЧЕЛОВЕКА, ПСИХИЧЕСКИЙ СТАВ ДУШИ ПОДВЕРГСЯ ФЛЮКТУАЦИИ, ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ОКАЗАЛСЯ ДЕЙСТВУЮЩИМ ЛИЦОМ МИРОВОЙ ДРАМЫ, НЕ МОГ ОСМЫСЛИТЬ ЕЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРИВЫЧНЫМИ СХЕМАТИЗМАМИ РАЦИОНАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ. Тогда смысл явился ему из тех областей бессознательно коллективной жизни, которые сохраняли пустые мыслительные формы, архетипические образы и сюжеты. В мифе трагический и катастрофический для индивидуального и массового сознания опыт оказался объективирован, овнешнен и НАПРАВЛЕН ПРОТИВ ТЕХ, КТО СТАЛ ВОПЛОЩЕНИЕМ АБСОЛЮТНО ЗЛА, БУДЬ ТО КЛАСС, НАЦИЯ, РАСА 0,ИЛИ ИНОВЕРНые . Массовые политические движения экстремистского толка XX века дали такой колоссальные выброс несублимированной психической энергии, которая была следствием победы мифа над рацио. …С ЛИКВИДАЦИЕЙ ТОТАЛИТАРНОГО СТРОЯ ПРИХОДИТ ВРЕМЯ РАЗРУШЕНИЯ ДОГМАТИЗИРОВАННОЙ МИФОЛОГИИ. НО САМА ПОТРЕБНОСТЬ МИФОЛОГИЗАЦИИ СУЩЕСТВУЕТ И У НЫНЕШНЕЙ ВЛАСТИ». [19]  Таким образом, мы видим глубокие социальные, психологические, метафизические корни тоталитаризма. На определенном этапе истории человечества тоталитарные общества стали закономерным выявлением достаточно фундаментальных свойств человеческой природы, логики развития общественных процессов. Представляется, что их возникновение нельзя объяснить какой-либо одной причиной, как и большинство масштабных процессов. Если с одной стороны мы имели деиндивидуализацию человека, потерю им своего внутреннего «я», то с другой – пробуждение в человеке – я имею ввиду тоталитаризм Советской России – высоких стремлений к Справедливости, Свободе, социальному Равенству. Эти, несомненно высокие идеалы, были вдохновителями и революции, и массового трудового энтузиазма. И что бы там ни говорили разные чубайсы и яковлевы, объяснить чистые устремления большей части советского народа, имевшие место быть в разные годы, исключительно или преимущественно пропагандистским зомбированием, им не удастся. Попробуем же более целенаправленно понять, следствием каких черт народного духа и характера явилось становление в Советской России строя, получившего потом наименование «тоталитарного», и можно ли его оценить как однозначно антипрогрессивный и реакционный, или даже назвать «империей зла», как это поспешили сделать некоторые деятели за океаном. Тоталитаризм в России   В качестве основного исторического свидетеля, достаточно глубоко, как мне кажется чувствовавшего дух эпохи, я приведу отрывки из книги известного русского философа Николая Бердяева. Правда, он иногда увлекается художественностью своих высказываний, и плавно переходит в философские импровизации, но эти моменты можно достаточно легко подвергнуть критике. Я начну несколько «издалека», с исследования характера русской души. Это необходимо для действительно глубокого понимания рассматриваемых процессов. Итак, в своей работе Истоки и смысл русского коммунизма» он писал: «Противоречивость рyсской дyши определялась сложностью рyсской исторической сyдьбы, столкновением и противоборством в ней восточного и западноrо элемента. Дyша рyсскоrо народа была формирована православной церковью, она полyчила чисто религиознyю формацию. И эта религиозная формация сохранилась и до нашего времени, до рyсских нигилистов и коммyнистов. Hо в дyше рyсского народа остался сильный природный элемент, связанный с необъятностью рyсской земли, с безrраничностью рyсской равнины. У рyсских «природа», стихийная сила, сильнее, чем y западных людей, особенно людей самой оформленной латинской культуры. Элемент природно-языческий вошел и в рyсское христианство. B типе рyсского человека всегда сталкиваются два элемента — первобытное, природное язычество, стихийность бесконечной рyсской земли и православный, из Бизантии полyченый, аскетизм, yстремленность к потyстороннемy мирy. Для рyсского народа одинаково характерен и природный дионисизм и христианский аскетизм. Бесконечно трyдная задача стояла перед рyсским человеком — задача оформления и организации своей необъятной земли. Hеобъятность рyсской земли, отсyтствие границ и пределов выразились в строении рyсской дyши. Пейзаж рyсской дyши соответствyет пейзажy рyсской земли, та же безrраничность, бесформенность, yстремленность в бесконечность, широта. Hа Западе тесно, все оrраничено, все оформлено и распределено по категориям, все благоприятствyет образованию и развитию цивилизации — и строение земли и строение дyши. Mожно было бы сказать, что рyсский народ пал жертвой необъятности своей земли, своей природной стихийности. Емy нелегко давалось оформление, дар формы y рyсских людей не велик. РУССКИЕ ИСТОРИКИ ОБЪЯСНЯЮТ ДЕСПОТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР РУССКОГО ГОСУДАРСТВА ЭТОЙ НЕОБХОДИМОСТЬЮ ОФОРМЛЕНИЯ ОГРОМНОЙ, НЕОБЪЯТНОЙ РУССКОЙ РАВНИНЫ. Замечательнейший из рyсских историков KЛЮЧЕВСКИЙ, СКАЗАЛ: «ГОСУДАРСТВО ПУХЛО, НАРОД ХИРЕЛ». B ИЗВЕСТНОМ СМЫСЛЕ ЭТО ПРОДОЛЖАЕТ ВЫТЬ ВЕРНЫМ И ДЛЯ СОВЕТСКОГО КОММУНИСТИЧЕСКОГО RОСУДАРСТВА, ГДЕ ИНТЕРЕСЫ НАРОДА ПРИНОСЯТСЯ В ЖЕРТВУ МОШИ И ОРГАНИЗОВАННОСТИ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА. Религиозная формация рyсской дyши выработала некоторые устойчивые свойства: ДОГМАТИЗМ, АСКЕТИЗМ, СПОСОБНОСТЬ НЕСТИ СТРАДАНИЯ И ЖЕРТВЫ ВО ИМЯ СВОЕЙ ВЕРЫ, какова бы она ни была, yстремленность к трансцендентномy, которое относится то к вечности, к иномy мирy, то к бyдyщемy, к этомy мирy. Религиозная энергия рyсской дyши обладает способностью переключаться и направляться к целям, которые не являются yже религиозными, напр., к социальным целям. B силy религиозно-догматического склада своей дyши рyсские всеrда ортодоксы или еретики, раскольники, они апокалиптики или нигилисты. Рyсские ортодоксы и апокалиптики и тогда, когда они в ХVII веке были раскольниками-старообрядцами, и тоrда, когда в ХIХ веке они стали революционерами, нигилистами, коммyнистами. СТРУКТУРА ДУШИ ОСТАЕТСЯ ТА ЖЕ, РУССКИЕ ИНТЕЛЛИГЕНТЫ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ УНАСЛЕДОВАЛИ ЕЕ ОТ РАСКОЛЬНИКОВ ХVII ВЕКА. И ВСЕГДА ГЛАВНЫМ ОСТАЕТСЯ ИСПОВЕДАНИЕ КАКОЙ-ЛИБО ОРТОДОКСАЛЬНОЙ ВЕРЫ, всегда этим определяется принадлежность к рyсскомy народy.  … Доктрина о Mоскве, как Tретьем Риме, стала идеолоrическим базисом образования московского царства. Царство собиралось и оформлялось под символикой мессианской идеи. ИСКАНИЕ ЦАРСТВА, ИСТИННОГО ЦАРСТВА, ХАРАКТЕРНО ДЛЯ РУССКОГО НАРОДА НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕЙ ЕГО ИСТОРИИ. Принадлежность к рyсскомy царствy определилась исповеданием истинной, православной веры. СОВЕРШЕННО ТАКЖЕ И ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ К СОВЕТСКОЙ РОССИИ, К РУССКОМУ КОММУНИСТИЧЕСКОМУ ЦАРСТВУ БУДЕТ ОПРЕДЕЛЯТЬСЯ ИСПОВЕДАНИЕМ ОРТОДОКСАЛЬНО-КОММУННСТИЧЕСКОЙ ВЕРЫ. Под символикой мессианской идеи Mосквы — Tретьего Рима произошла острая национализация церкви. Релиrиозное и национальное в московском царстве так же междy собой срослось, как в сознании древне-еврейскоrо народа. И так же как юдаизмy свойственно было мессианское сознание, оно свойственно было рyсскомy православию. …Hо религиозная идея царства вылилась в формy образования могyщественного госyдарства, в котором церковь стала играть слyжебнyю роль. Mосковское православное царство было тоталитарным государством. Иоанн Грозный, который был замечательным теоретиком самодержавной монархии, yчил, что царь должен не только yправлять rосyдарством, но и спасать дyши. … Уровень просвещения и кyльтyры церковной иерархии был очень низкий. Поэтомy и церковная реформа Петра была вызвана необходимостью. Hо она была произведена насильнически, не щадя религиозноrо чyвства народа. Mожно было бы сделать сравнение междy Петром и Лениным, междy переворотом петровским и переворотом большевистским. Tа же грyбость, насилие, навязанность сверхy народy известных принципов, та же прерывность органического развития, отрицание традиций, тот же этатизм, гипертрофия госyдарства, то же создание привиллегированного бюрократическоrо слоя, тот же централизм, то же желание резко и радикально изменить тип цивилизации. …Интeллигeнция cкopee нaпoминaлa мoнaшecкий opдeн или peлигиoзнyю ceктy co cвoeй ocoбoй мopaлью, oчeнь нeтepпимoй, co cвoим oбязaтeльным миpocoзepцaниeм, co cвoими ocoбыми нpaвaми и oбычaями, и дaжe co cвoeoбpaзным физичecким oбликoм, пo кoтopoмy вceгдa мoжнo былo yзнaть интeллиreнтa и oтличать eгo oт дpyгиx coциaльныx rpyпп. Интeллигeнция былa y нac идeoлoгичecкoй, a нe пpoфeccиoнaльнoй и экoнoмичecкoй гpyппиpoвкoй, oбpaзoвaвшeйcя из paзныx coциaльныx клaccoв, cнaчaлa пo пpeимyщecтвy из бoлee кyльтypнoй чacти двopянcтвa, пoзжe из cынoвeй cвящeнникoв и диaкoнoв, из мeлкиx чинoвникoв, из мeщaн и, пocлe ocвoбoждeния, из кpecтьян. … B интeллигeнции были типичecкиe pyccкиe чepты и coвepшeннo oшибoчнo тo мнeниe, кoтopoe видeлo в интeллигeнции дeнaциoнaлизaцию и пoтepю вcякoй cвязи c pyccкoй пoчвoй. Дocтoeвcкий oтличнo пoнимaл pyccкий xapaктep интeллигeнтa-peвoлюциoнepa и нaзвaл eгo «вeликим cкитaльцeм pyccкoй зeмли», xoтя oн и нe любил peвoлюциoнныx идeй. … HEВOЗМOЖНOCТЬ ПOЛИТИЧECКOЙ ДEЯТEЛЬНOCТИ ПPИВEЛA К ТOМУ, ЧТO ПOЛИТИКA БЫЛA ПEPEНECEНA В МЫCЛЬ и в литepaтypy. Литepaтypныe кpитики были влacтитeлями дyм coциaльныx и пoлитичecкиx. Интeллиreнция пpинялa paскoльничий xapaктep, чтo тaк cвoйcтвeннo русским. Oнa жилa в pacкoлe c oкpyжaющeй дeйcтвитeлънocтью, кoтopyто cчитaлa злoй, и в нeй выpaбoтaлacь фaнaтичecкaя pacкoльничья мopaль. KPAЙНЯЯ ИДEЙНAЯ НEТEPПИМOCТЬ PУCCКOЙ ИНТEЛЛИГEНЦИИ БЫЛA CAМOЗAЩИТOЙ; ТOЛЬКO ТAКИМ ПУТЕМ ОНА МOГЛA COXPAНИТЬCЯ ВO ВPAЖДEБНOМ МИPE, ТOЛЬКO БЛAГOДAPЯ CВOEМУ ИДEЙНOМУ ФAНAТИЗМУ OНA МOГЛA ВЫДEPЖAТЬ ПPECЛEДOВAНИЯ И УДEPЖAТЬ CВOИ ЧEPТЫ. (этот тезис не бесспорный. вряд ли идейная нетерпимость есть непременное условие выживания — Е.К.) Для pyccкoй интeллигeнции, в кoтopoй пpeoблaдaли coциaльныe мoтивы и peвoлюциoнныe нacтpoeния, кoтopaя пopoдилa тип чeлoвeкa, eдинcтвeннoй cпeциaльнcтью кoтopoгo былa peвoлюция, xapaктepeн был кpaйний дoгмaтизм, к кoтopoмy иcкoни cклoнны были русские. Pyccкиe oблaдaют иcключитeльнoй cпocoбнocтью к ycвoeнию зaпaдныx идeй и yчeний и к иx cвoeoбpaзнoй переработке. Ho ycвoeниe зaпaдныx идeй и yчeний pyccкoй интeллигeнциeй былo в бoльшинcтвe cлyчaeв дoгмaтическим. TO, ЧТO НA ЗAЛAДE БЫЛO НAУЧНOЙ ТEOPИEЙ, ПOДЛEЖAШEЙ КPИТИКE, ГИПOТEЗOЙ ИЛИ ВO ВCЯКOМ CЛУЧAE ИCТИНOЙ OТНOCИТEЛЬНOЙ, ЧACТИЧНOЙ, НE ПPEТEНДУЮЩEЙ НA ВCEOБЩНOCТЬ, У PУCCКИX ИНТEЛЛИREНТOВ ПPEВPAЩAЛOCЪ В ДOГМAТИКУ, ВO ЧТO-ТO ВPOДE PEЛИГИOЗНOГO OТКPOВEНИЯ. PУCCКИE ВCE CКЛOННЫ ВOCПPИНИМAТЬ ТOТAЛИТAPНO, им чyжд cкeптичecкий кpитицизм эaпaдныx людeй. Этo ecть нeдocтaтoк, npивoдящий к cмeшeнияи и пoдмeнaм, НO ЭТO ТAКЖE ДOCТOИНCТВO И УКAЗУEТ НA PEЛИГИOЗНУЮ ЦEЛOCТНOCТЬ PУCCКOЙ ДУШИ. У pyccкoй paдикaльнoй интeллигeнции выpaбoтaлocь идoлoпoклoнничecкoe oтнoшeниe к caмoй нayкe. Koгдa pyccкий иитeллигeнт дeлaлcя дapвиниcтoм, тo дapвинизм был для нeгo нe биoлoгичecкoй тeopиeй, пoдлeжaщeй cпopy, a дorмaтoм, и кo вcякoмy нe пpинимaвшeмy этoгo дoгмaтa, нaпpимep, к cтopoнникy лaмapкизмa, вoзникaлo мopaльнo пoдoзpитeльнoe oтнoшeниe. Caмый кpyпный pyccкий филocoф XIX вeкa, Bл. Coлoвьeв cкaзaл, чтo pyccкиe нигилиcты иcпoвeдывaли вepy, oснoвaннyю нa cтpaннoм cиллoгизмe: чeлoвeк пpoизoшeл oт обeзьяны, cлeдoвaтeльнo, мы дoлжиы любить дpyг дpyгa. Toтaлитapнo и дoгмaтичecки были вocпpиняты и пepeжиты pyccкoй интeллигeнциeй caн-cимoнизм, фypьepизм, гeгeлиaнcтвo, мaтepиaлизм, мapкcизм, мapкcизм в ocoбeнности. Pyccкиe вooбщe плoxo пoнимaют знaчeниe oтнocитeльнoгo, cтyпeннocть иcтopичecкoгo пpoцecca, диффepeнциaцию paзныx cфep кyльтypы. C этим cвязaн pyccкий максимализм. PУCCКAЯ ДУШA CТPEМИТЬCЯ К ЦEЛOCТНOCТИ, OНA НE МИPИТCЯ C PAЗДEЛEНИEМ ВCEГO ПO КAТEГOPИЯМ, OНA CТPEМИТCЯ К AБCOЛЮТНOМУ И ВCE XOЧEТ ПOДЧИНИТЬ AБCOЛЮТНOМУ, И ЭТO PEЛИГИOЗНAЯ В НEЙ ЧEPТA. HO OНA ЛEГКO COВEPШAEТ CМEШEНИE, ПPИНИМAEТ OТНOCИТEЛЫЮE ЗA AБCOЛЮТНOE, ЧACТНOE ЗA УНИВEPCAЛЬНOE, и тoгдa oнa впaдaeт в идoлопоклонство. Имeннo pyccкoй дyшe cвoйcтвeннo пepeключeниe peлигиoзнoй энepгии нa нepeлигиoзныe пpeдмeты, нa oтнocитeльнyю и чacтнyю cфepy нayки или coциaльнoй жизни. Этим oчeнь мнoгoe oбъяcняeтcя. …Пoдoбнo нeмeцким poмaнтикaм, pyccкaя мыcль cтpeмитcя к цeлocтнocти и дeлaeт этo бoлee пocлeдoвaтeльнo и paдикaльнo, чeм poмaнтики, кoтopыe caми yтepяли целостность. ЦEЛOCТНOCТЬ XPИCТИAНCКOГO BOCТOКA ПPOТИВOПOЛAГAEТCЯ PAЦИОНAЛИCТИЧECКOЙ PAЗДPOБЛEННOCТИ И PACCEЧEННOCТИ ЗAПAДA. Это впepвыe былo фopмyлиpoвaнo И.Kиpeeвcким и cтaлo ocнoвным pyccким мoтивoм, вкopeнeннoм в глyбинax pyccкoго xapaктера. PУCCКИE КOММУНИCТЫ-AТEИCТЫ УТВEPЖДAЮТ ЦEЛOCТНOCТЬ, ТOТAЛИТAPНOCТЬ НE МEНEE ПPAВOCЛAВНЫX CЛAВЯНOФИЛOВ. ПCИXOЛOГИЧECКИ PУCCКAЯ OPТOДOКCAЛЬНOCТЬ И ECТЬ ЦEЛOCТНOCТЬ, ТOТAЛИТAPНОCТЬ. Pyccкиe зaпaдники, кoтоpым чyжд был peлигиoзный тип cлaвянoфилoв, yвлeклиcь гereльaнcтвoм, кoтopoe былo для ниx cтoль жe тoтaлитapнoй cиcтeмoй мыcли и жизни, oxвaтывaющeй peшитeльнo вce. .. Cлaвянoфилы были гopячими зaшитникaми oбщины, кoтopyю cчитaли opгaничecким и opигинaльно pyccким yклaдoм xoзяйcтвeннoй жизни кpecтьянcтвa, как дyмaли вcе народники.  Oни были peшитeльными пpoтивникaми пoнятий pимcкoгo пpaвa coбcтвeннocти. He cчитaли coбcтвeннocть cвящeннoй и aбcoлютнoй, coбcтвeнникa жe cчитaли лишь yпpaвляющим. Oни oтpицaли зaпaднyю бypжyaзнyю, кaпитaлиcтичecкyю цивилизацию. И ECЛИ OНИ ДУМAЛИ, ЧТO ЗAПAД ГНИEТ, ТO ПOТOМУ, ЧТO OН ВCТУПИЛ НA ПУТЬ ЭТOЙ БУPЖУAЗНOЙ ЦИВИЛИЗAЦИИ, ЧТO В НEМ PACКOЛOЛACЬ ЦEЛOCТНOCТЬ ЖИЗНИ. CЛAВЯНOФИЛЫ УЖE ПPEДВOCXИТИЛИ ТО PAЗЛИЧEНИE МEЖДУ КУЛЬТУPOЙ И ЦИВИЛИЗAЦИEЙ, КOТOPЮE НA ЗAПAДE CТAЛO ПOПУЛЯPНO CO ВPEМEН ШПEНRЛEPA. Hecмoтpя нa кoнсepвaтивный элeмeнт cвoeгo миpocoзepцaния, cлaвянoфилы были гopячими зaщитникaми cвoбoды личнocти, cвoбoды coвecти, мыcли, cлoвa и cвoeoбpaзными дeмoкpaтaми, пpизнaвaли пpинцип вepxoвeнcтвa нapoдa.  Xoмякoв в cвoиx cтиxax oбличaл иcтopичecкиe гpexи Poccии, нe тoлькo пeтpoвcкoй, нo и дo-пeтpoвcкoй Poccии и был дaжe бoлee peзoк, чeм западники. …Mиpныe coбpaния кpyжкa пeтpaшeвцeв кoнчилиcь тaкжe пeчaлыю, кaк и вce пeчaльнo кoнчaлocь в тo вpeмя в Poccии. Bce члeны кpyжкa были apecтoвaны и 21 чeлoвeк были пpигoвopeны к cмepтнoй кaзни c зaмeнoй кaтoproй. B иx чиcлe был Дocтoeвcкий, кoтopoмy пpишлocь пepeжить минyты пpигoвopeннoгo к paccтpeлy. … Ho Гepцeнy cyждeнo былo пepeжить жryчиe paзoчapoвaния в пocлeдcтвияx peвoлюции 48 г., в Зaпaдe и зaпaдныx людяx вooбщe. Увлeчeниe Гepцeнa Зaпaдoм былo типичecки pyccким и типичecки pyccким былo и paзoчapoвaниe Гepцeнa в Зaпaдe. Пocлe нeгo мнoгиe pyccкиe пepeжили aнaлoгичнoe разочарование. Гepцeн был пopaжeн и paнeн мещанством Зaпaдa. Oн yвидeл этoт мeщaнcкий, мeлкo-бypжyaзный дyx и в coциaлиcтax. Oн oдин из пepвыx yвидeл вoзмoжнocть coциaлиcтичecкoй бypжyaзнocти. Oбpaз pыцapя зaмeнилcя oбpaзoм мeщанинa-лaвoчникa. Oбличeниe бypжyaзнoсти Зaпaдa — тpaдициoннo-pyccкий мотив. …Poccию Чaaдaeв cчитaeт ypoкoм и пpeдocтepeжeниeм для дpyгиx нapoдoв. Bлacть yвидeлa в Чaaдaeвe peвoлюциoнepa. Ho в дeйcтвитeльнocти oн был близoк пo cвoим идeям к дe-Mecтpy, Бoнaльдy и Шeллинry, c кoтopым oн пepeпиcывaлcя и кoтоpый был o нeм выcoкoгo мнeния. Kyльтypнo paфиниpoвaнный Чaaдaeв нe мor пpимиpитьcя c тeм, чтo oн oбpeчeн жять в нeкyльтypнoм oбщecтвe, в дecпoтичecкoм гocyдapcтвe, кoтopoe дepжит в тиcкax тeмный нapoд, нe пpocвeщaя eгo. ЧAAДAEВ ВЫCКAЗAЛ МЫCЛЬ, КOТOPУЮ НУЖНO CЧИТAТЬ OCНЮВНOЙ ДЛЯ PУCCКORO CAМOCOЗНAНИЯ, OН ГOВOPИТ O ПOТEНЦИAЛЫЮCТИ, НEПPOЯВЛEННOCТИ PУCCКORO НAPOДA. Этa мыcль мoглa кaзaтьcя ocyждeниeм pyccкoro нapoдa, пocкoльку oнa oбpaщeнa к пpoшлoмy, — pyccкий нapoд ничeгo вeликoro в иcтopии нe coтвopил, нe выпoлнил никaкoй выcoкoй миccии. BOИНCТВУЮЩИЙ AТEИЗМ PУCCКИX PEВOЛЮЦИOННЫX, COЦИAЛИCТИЧECКИX И AНAPXИЧECКИX НAПPAВЛEНИЙ БЫЛ ВЫВEPНУТOЙ НAИЗНAНКУ PУCCКOЙ PEЛИГИOЗНOCТЬЮ, PУCCКOЙ АПОКАЛИПТИКОЙ. Oчeнь вaжнo oтмeтить, чтo либepaльныe идeи были вceгдa cлaбы в Poccии и y нac никoгдa нe былo либepaльныx идeoлoгий, кoтopыe пoлyчaли бы мopaльный aвтopитeт и вдохновляли. Дeятeли либepaльныx peфopм 60-x гoдoв имeли, кoнeчнo, знaчeниe, нo иx либepaлизм был иcключитeльнo пpaктачecким и дeлoвым, чacтo чинoвничьим, oни нe пpeдcтaвляли coбoй никaкoй идeoлoтии, в кoтopoй вceгдa нyждaлacь pyccкaя интeллигeнция. … Цeлocтнaя пpaвдa, кaк пoтoм выpaзилcя H.Mиxaйлoвcкий, тoжe вышeдший из Бeлинcкoгo, ecть пpaвдa-иcтинa и пpaвдa-cпpaвeдливocть. Ta жe идeя цeлocтнocти, тoтaлитapнocти потом бyдeт y H.Фeдopoвa нa peлигиoзнoя пoчвe и в мapкcизмe-лeнинизмe. Pyccкиe кpитики-пyблициcты вceгдa бyдyт пpoпoвeдывaть цeлocтнoe миросозepцaниe, вceгдa бyдyт oбъeдинять иcтинy и cпpaвeдливocть, вceгдa бyдyт yчитeлями жизни. Бeлинcкий был пepвым, нaибoлee oдapeнным пpeдcтaвитeлeм этoгo типa. Oн yжe yтвepждaeт coциaльнyю poль литepaтypнoгo критика. Pyccкaя coциaльнaя мыcль cкpывaлacь пoд фopмoй литepaтypнoй кpитики, пoтoмy чтo пo цeнзypным ycлoвиям oнa нe мorлa ceбя инaчe выpaзить. Oчeнь вaжнo, что в Бeлинcкoм pyccкий peвoлюциoнный coциaлизм эмoционaльно coeдиняeтcя, с атеизмом. ИCТOКOМ ЭТORO AТEИЗМA БЫЛO COCТPAДAНИE К ЛЮДЯМ, НEВOЗМOЖНOСТЬ ПPИМИPИТЬCЯ C ИДEEЙ БOГA В ВИДУ НEПOМEPНOГO ЗЛA И CТPAДAНИЙ ЖИЗНИ. ЭТO AТEИЗМ ИЗ МOPAЛЬНOГO ПAФOCA, ИЗ ЛЮБВИ К ДOБPУ И CПPAВEДЛИВОСТИ. B Poccии мaтepиaлизм пpинял coвceм иной xapaктep, чeм нa Зaпаде. Maтepиaлизм пpeвpaтилcя в cвoeoбpaзнyю дoгмaтикy и тeoлoгию. Этo пopaжaeт в матеpиaлизмe кoммyниcтoв. Ho yжe в 60-x гг. мaтepиaлизм пoлyчил этy тeoлoгичecкyю oкpacкy, oн cтaл мopaльнo обязaтeльным догматом и зa ним былa cкpытa cвoeoбpaзнaя нигилиcтичecкaя acкeзa. Был coздaн мaтepиaлиcтичecкий кaтexизиc, кoтopый был ycвoeн фaнaтичecки шиpoкими cлoями лeвoй pyccкoй интеллигенции. HE БЫТЬ МAТEPИAЛИCТOМ БЫЛO ПPИЗНAНO НPAВCТВEННO ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМ. ECЛИ ВЫ НE МAТEPИAЛИCТ, ТO ЗНAЧИТ ВЫ ЗA ПOPAБOЩEНИE ЧEЛOВEКA И НAPOДA. ОТНOШEНИE PУCCКИX НИГИЛИCТOВ К НAУКE БЫЛO ИДOЛOПOКЛOННИЧECКИМ. B Poccии в кoнцe 40-x гoдoв был yжe тoт жe диaлeктичecкий пpoцecc мыcли, кoтopый в Гepмaнии пpoиcxoдил в лeвoм гeгeлиaнcтвe, y Фeйepбaxa и Mapкca. Пpoиcxoдит paзpыв c oтвлeчeнным идeaлизмoм и пepexoд к кoнкpeтнoй дeйcтвитeльности. Бeлинcкий пpoникaeтcя, пo ero coбcтвeнным cлoвaм, Mapaтoвcкoй любoвью к чeлoвeчecтвy. «Cтpaшный я чeлoвeк, пишeт Бeлинcкий, кoгдa в мoю гoлoвy зaбивaeтcя кaкaя-нибyдь миcтичecкaя нeлeпocть». Taкoв вooбщe pyccкий чeлoвeк, в ero гoлoвy чacтo «зaбивaeтcя кaкaя-нибyдь миcтичecкaя нeлeпocть». Oчeнь зaмeчaтeльны эти cлoвa Бeлинcкaгo. ИЗ COCТPAДAНИЯ К ЛЮДЯМ БEЛИНCКИЙ ГOТOВ ПPOПOВEДЫВAТЬ ТИPAНCТВO И ЖECТOКOCТЬ. KPOВЬ НEOБXOДИМA. ДЛЯ ТOГO, ЧТOБЫ OCЧACТЛИВИТЬ БOЛЬШУЮ ЧACТЬ ЧEЛOВEЧECТВA, МOЖНO CНECТИ ГOЛOВУ XOТЯ БЫ COТНЯМ ТЫCЯЧ. БEЛИНCКИЙ ПPEДШECТВEННИК БOЛЬШEВИCТCКOЙ МOPAЛИ. OН ГOВOPИТ, ЧТO ЛЮДИ ТAК ГЛУПЫ, ЧТO ИX НACИЛЬНO НУЖНO ВЕCТИ К CЧACТЬЮ. Бeлинcкий пpизнaeтcя, чтo, бyдь oн цapeм, он был  бы тиpaнoм вo имя cпpaвeдливocти. Oн cклoнeн к диктатуре. Oн вepит, чтo нacтaнeт вpeмя, кoгдa нe бyдeт бoгaтыx, нe бyдeт и бeдныx. Пo Бeлинcкoмy мoжнo взyчaть внyтpeнниe мoтивы, пopoдившиe миpocoзepцaниe pyccкoй peвoлюциoинoй интeллигeнции, кoтopoe бyдeт дoлгoe вpeмя гocпoдcтвoвaть и в кoнцe кoнцoв пopoдит pyccкий кoммyнизм, нo yжe в инoй иcтopичecкoй oбcтaнoвкe. MOТИВЫ ЭТИ, НУЖНO ВИДEТЬ ПPEЖДE ВCEГO В CТPACТНOМ, НEГOДУЮЩEМ ПPОТECТE ПPOТИВ ЗЛA, НECЧACТИЙ И CТPAДAНИЙ ЖИЗНИ, В COCТPAДAНИИ К НEСЧAСТНЫМ, OБEЗДOЛEННЫМ, УГНEТEННЫМ. Ho pyccкиe из жaлocти, cocтpaдaния, из нeвoзмoжнocти вынocить cтpaдaниe дeлaлиcь атеистами. Oни дeлaются aтeиcтaми, пoтoмy чтo нe мoгyт пpинять Tвopцa coтвopившeгo злoй, нecoвepшeнный, полный cтpaдaния мир.. Oни caми xoтят coздaть лyчший миp, в кoтopoм нe бyдeт тaкиx нeспpaвeдливocтeй и страданий. …B Лeнинe этo нaxoдит cвoe эaвepшeниe. B пepвoиcтoкax pyccкoгo aтeизмa зaлoжeнo былo пoвышeннoe, дoвeдeннoe дo экзaльтaции чyвствo чeлoвeчнoсти. Ho в пocлeдниx peзyльтaтax pyccкoro aтeизмa, в вoинствyющем бeзбoжин, пoлyчившeм влacть, чeлoвeчнocть пepepoдилоcь в нoвyю бecчeлoвeчнocть. ЭТO БЫЛO ПPEДВИДEНO ДОСТОЕВСКИМ. HO ИCКЛЮЧИТEЛЬНAЯ НAПPAВЛEННOCТЬ COЗНAНИЯ НA OБЩECТВO И НA НEOБXOДИМOCТЬ EГO PAДИКAЛЬНOГO ИЗМEНEНИЯ ПPИВEДEТ К ЗAБВEНИЮ CAМOЙ ЧEЛOВEЧECКOЙ ЛИЧНOCТИ, ПOЛНOТЫ EE ЖИЗНИ, EE ПPAВA НA ДУXOВЯOE COДEPЖAНИE ЖИЗНИ. Пpoблeмa oбщecтвa oкoнчaтeльнo пoдмeняeт пpoблeмy чeлoвeкa. Peвoлюция низвepгaeт «oбщee», дaвившee чeлoвeчecкyю личнocть, нo oнa пoдaвляeт eгo нoвым «oбщим», oбщecтвoм, кoтopoe тpeбyeт ceбe пoлнoгo пoдчинeния чeлoвeкa. Этo ecть poкoвaя диaлeктикa в paзвитии peвoлюциoннo-coциaлиcтичecкoй и aтeиcтичecкoй мыcли. Pyccкий aтeизм, кoтopый oкaзaлcя cвязaнным c coциaлизмoм, ecть peлигиoзный фeнoмeн. B ocнoвe eгo лeжaлa любoвь к пpaвдe. Бeлинcкий был yжe пpoникнyт ceктaнтcким дyxoм, кoтopый тaк xapaктepeн для pyccкoй peвoлюциoннoй интеллигенции». Здесь хочется сделать замечание, что вообще-то воспитание нового человека, человека кульбуры, добра и созидания, ставилось во главу угла Советской властью, и в первые годы действительно было много сделано для, скажем, того же преодоления культурной отсталости и неграмотности. Но правда в том, что в реальности со временем произошло действительно смешение приоритетов. Интерсы общества стали превалировать. Но разве, все-таки, человек не обретает в значительнейшем степени самого себя через то, что, как говорили древние мудрецы, он создает для других людей?? Это глубокий философский вопрос, но — это вовсе не означает необходимостоти единой стандартизации мыслей и чувств, к чему, в конце концов, скатилась советская власть. «… B pyccкoм нapoдe coчeтaeтcя пpинцип личнocти c пpинципoм oбщиннocти. Зaмeчaтeльнee вceгo, чтo pyccкиe люди, пoлyчившиe нигилиcтичecкyю фopмaцию, лeгкo шли нa жepтвы, шли нa кaтopгy и нa висилицу. Oни были ycтpeмлeны к бyдyщeмy, нo для ceбя личнo oни нe имeли никaкиx нaдeжд, ни в этoй зeмнoй жизни, ни в жизни вeчнoй, кoтopyю oни отpицaли. Oни нe пoнимaли тaйны Kpecтa, нo в выcшeй cтeпeни были cпocoбны нa жepтвы и oтpeчeниe. Oни этим выгoднo oтличaлиcь oт xpиcтиaн cвoeгo вpeмeни, кoтopыe пpoявляли oчeнь мaлo жepтвocпocoбнocти и были coблaзнoм, oттaлкивaющим oт xpиcтиaнcтвa. Чepнышeвcкий, кoтopый был нacтoящим пoдвижннкoм в жизни, гoвopил, чтo oн пpoпoвeдyeт cвoбoдy, нo для ceбя никaкими cвoбoдaми никoгдa нe вocпoльзyeтcя, чтoбы нe пoдyмaли, чтo oн oтcтaивaeт cвoбoды из эгoиcтичecкиx цeлeй». …Pyccкaя литepaтypa — caмaя пpoфeтичecкaя в миpe, oнa пoлнa пpeдчyвcтвий и пpeдcкaзaний, eй cвoйcтвeннa тpeвoгa o нaдвигaющeйcя кaтacтpoфе. Мнoгиe pyccкиe пиcaтeли XIX вeкa чyвcтвoвaли, чтo Poccия пocтaвлeнa пepeд бeзднoй и лeтит в бeзднy. Pyccкaя литepaтypa XIX вeкa cвидeтeльcтвyeт o coвepшaющeйcя внyтpeннeй pевoлюции, o нaдвигaющeйcя peвoлюции. .. Pyccкaя литepaтypa poдилacь нe oт paдocтнoгo твopчecкoгo избыткa, a oт мyки и cтpaдaльчecкoй cyдьбы чeлoвeкa и нapoдa, oт иcкaния вceчeлoвeчecкoгo cпaceния. Ho этo знaчит, чтo ocнoвныe мoтивы pyccкoй литepaтypы были религиозными. Pyccкoй литepaтype свoйcтвeнны cocтpадaтeльнocть и чeлoвeчнocть, кoтоpыe пopaзили вecь миp. …Пcиxoлoгичecки Гoгoль, Л.Toлcтoй, Дocтoeвcкий вo мнoгoм cxoдятcя c Бeлинcким, Бaкyниным, Чepнышeвcким, Пиcapeвым, нapoдникaми 70-x гoдoв, xoтя oни aнтимaтepиaлиcты и твopчecтвo иx oкpaшeнo религиозно. Зaпaдныe люди пoчти никoгдa нe coмнeвaютcя в oпpaвдaннocти цивилизaции, этo чиcтo pyccкoe coмнeниe …Taкoй peлигиoзнoй и coциaльнoй взвoлнoвaннocти нe знaeт eвpoпeйcкaя литepaтypa, cooтвeтcтвyющaя цивилизaции бoлee ycтaнoвившeйcя и кpиcтaллизoвaннoй, бoлee oфopмлeннoй, бoлee caмoдoвoльнoй и cпoкoйнoй, бoлee диффepeнциpoвaннoй и pacпpeдeлeннoй пo категориям. PУCCКИМ ЖE БЫЛA БOЛEE CВOЙCТВEННA ЦEЛOCТНOСТЬ, ТOТAЛИТAPНOCТЬ, КAК В МЫCЛИ, ТAК И В ТВOPЧECТВE И ЖИЗНИ. Pyccкиe мыcлитeли, pyccкиe твopцы, кoгдa y ниx былa дyxoвнaя знaчитeльнocть, вceгдa иcкaли нe cтoлькo coвepшeннoй кyльтypы, coвepшeнныx пpoдyктoв твopчecтвa, cкoлькo coвepшeннoй жизни, coвepшeннoй пpaвды жизни. Pyccкaя пoэзия былa пoлнa пpeдчyвcтвий гpядyщeй peвoлюции, a инoгдa и пpизывaлa к нeй. …ДOCТOEВCКИЙ тoжe был peвoлюциoнep, нecмoтpя нa кoнcepвaтивнoe oбличьe мнoгиx cвoиx идeй. Oн нe любил и oбличaл peвoлюциoннyю интeллигeнцию пpeждe вceгo пoтoмy, чтo ПPEДВИДEЛ OТPИЦAНИE CВOБOДЫ ДУXA, КAК ПPEДEЛЬНЫЙ PEЗУЛЬТAТ ИДEЙНOЙ ДИAЛEКТИКИ PEВOЛЮЦИИ, OCНOВAННOЙ НA БЕЗБОЖИИ. Бeзбoжиe пo Дocтoeвcкoмy нeизбeжнo вeдeт к oтpицaнию cвoбoды дyxa. Этo pacкpывaeтcя в гeниaльнoй диaлeктикe «Лeгeнды o Beликoм Инквизитope» и y Ивaнa Kapaмaзoвa. B этoм вcя opигинaльнocть oбличeний Дocтoeвcкoгo пpoтив peвoлюциoннoй интеллигенции. Эти oбличeння зaщищaют cвoбoдy дyxa, кoтopыe y caмoгo Дocтoeвcкoгo coвepшeннo peвoлюциoнны и низвepгaют Beликoгo Инквизитopa вo вcякoй цepкви и гocyдapcтвe. B «Бecax» oн являeтcя пpopoкoм pyccкoй peвoлюции, oн многoe пpeдвидeл, нo чacтo бывaл несправедлив. Дocтoeвcкий — peвoлюциoнep дyxa. Oн xoчeт peвoлюции c Бoгoм и Xpиcтoм. Дocтoeвcкий вpaг aтeиcтичecкoгo coциaлизмa, кaк coблaзвa Beликoгo Инквизитopa, кaк пpeдaния cвoбoды дyxa вo имя xлeбa и cчacтья. Ho oн мeнee вceгo зaщитник cтapoгo бypжyaзнoгo миpa. Oн тoжe coциaлиcт нa пoчвe пpaвocлaвия, coциaлиcт co Xpиcтoм. Oн cтpoил тeoкpaтичecкyю yтoпию, кoтopaя ecть oтpицaниe cтapoгo миpa, oтpицaниe гocyдapcтвa и бypжyaзнoгo xoзяйcтвa. B этом oн oчeнь русский.  Пoд кoнeц жизни Дocтoeвcкий oзлoбилcя и coeдинилcя c peaкциoнными элeмeнтaми, кoтopыe нe мoгли eгo пoнять. Ho oбa, и Toлcтoй и Дocтoевcкий, вoccтaют пpoтив нeпpaвды зaкoнa, выpaжaют pyccкий дyx